Весной 1914 года «Пантера», как пробывшая в заграничном плавании три года, была отправлена в Германию для очередного ввода в док. В июле весь ремонт был закончен, мы вышли из дока в Данциге и должны были идти но назначению. Но 17-го числа неожиданно пришла телеграмма: «Поход отменяется».
Вскоре была объявлена война.
Мобилизация началась 2-го августа. Во флоте царило необычайное воодушевление. Но у нас на «Пантере» настроение было несколько подавленное. На что мы были годны с нашей слабой броней и двумя небольшими пушками? Сначала нам было поручено охранять минное заграждение, поставленное у Лангеланда. Это было все же боевое задание, и мы им на первое время удовлетворились. Все таили надежду, что русские предпримут наступление против Киля, и мы сможем принять участие в боевых действиях. Впоследствии мы получили назначение защищать остров Эрё, в Малом Бельте. Весь день нам приходилось кружить вокруг этого острова. Дальнейшие командование «Пантерой» мне стало невмоготу, я всеми силами рвался попасть на большой боевой корабль.
Нужно было придумать способ добиться своей цели. Оставалось только списаться с корабля по болезни. Доктор, с которым я заранее сговорился, после тщательного осмотра посоветовал остановиться на слепой кишке. Были усмотрены признаки начинающегося воспаления. Меня послали в Киль для операции. Госпитальный хирург ощупал мне полость живота и, поверив моим словам о болях, серьезно решил, что у меня воспаление слепой кишки. На следующий же день мне сделали операцию. После нее требовался, конечно, продолжительный отдых.
Меня откомандировали поэтому с «Пантеры» и впоследствии назначили на линейный корабль «Кронпринц», один из самых лучших боевых судов. Таким образом, ценой небольшой жертвы ― ни на что ненужного мне отростка слепой кишки ― я добился исполнения своего заветного желания.
На «Кронпринце» я прослужил полтора года и участвовал с ним в Ютландском бою[8], будучи командиром одной из башен крупной артиллерии.
На парусный крейсер.
Вскоре после боя я был назначен артиллерийским офицером на вспомогательный крейсер «Мёве». Крейсер стоял в это время в Гамбурге и готовился к новому походу. В одни из вечеров я сидел в гостях у приятеля и за дружеской беседой распивал с ним бутылку шведского пунша. Я рассказывал ему о моей давнишней мечте ― по окончании войны проплавать несколько месяцев на парусном судне в качестве капитана. До сих нор мне это еще не выпадало на долю.
В это время служанка сообщила, что пришел адъютант с «Мёве».
― Стоит только расположиться поудобнее, ― проворчал я, ― как тебя начинают допекать службой.