— И значит, мы похоронены под полом дворца Чинода Сая?
— Я слышал, что ему доставляет удовольствие заточать здесь своих врагов — топтать их, так сказать, постоянно своими ногами.
Я не рассмеялся, но восхитился силой духа своего друга, способного шутить в такой момент.
Я поднял руки и пощупал гладкие и влажные плиты над головой, надавливая на них. Но они не поддавались.
— Если он может поднять эти плиты, то почему не можем мы?
— Белет Вор мне рассказывал, что есть всего несколько незакрепленных плит, и когда заточают пленных, то на них ставят очень тяжелую мебель.
— Значит, мы все-таки похоронены заживо, — проговорил я, скрывая дрожь ужаса в голосе. Мне кажется, что любой человек, каким бы храбрым он ни был, испытал бы точно то же при мысли о подобной участи.
— Да. — Голос Дарнала был едва слышным шепотом.
— По крайней мере, мы спасли Шизалу, — напомнил я ему. — Белет Вор позаботится о том, чтобы она невредимой вернулась в Варналь.
— Да. — Голос его прозвучал менее напряженно.
На некоторое время наступило молчание, потом я принял решение.
— Если ты останешься там, где сейчас находишься, — обратился я к нему, — чтобы у меня был ориентир, то я исследую нашу тюрьму.
— Ладно, — согласился он.
Мне, конечно, пришлось ползти — другого способа передвигаться не было.
Я сосчитал число шагов, когда пересек эту ужасную сырую и вонючую камеру.
Когда я дошел до шестидесяти одного, то достиг стены, а затем пополз вдоль нее, продолжая считать.
Что-то преградило мне дорогу. Сперва я не мог понять, что это такое — тонкие предметы, похожие на палки. Я осторожно ощупал их, а затем резко отдернул руку, так как понял, что это кости одной из прежних жертв Чинода Сая.
По пути вдоль стен я обнаружил еще несколько скелетов.
Оттуда, где я начал, первая стена измерялась в 97 “шагов”, вторая только в 54. Третья была длиной в 126. Четвертая стена — один “шаг”, два, три…
На седьмом “шаге” вдоль четвертой “стены” моя рука коснулась отверстия.
Ощупав края, я обнаружил, что отверстие имело округлую форму, скорее всего это труба, некогда доставлявшая в камеру воду. Она имела достаточную ширину для того, чтобы мог пролезть человек.
Я сунул в трубу голову и вслед за ней плечи и руки. Труба была сырой и грязной, но меня не могло остановить ничего. Прежде чем обнадеживать Дарнала, мне нужно было выяснить, действительно ли труба давала шанс на спасение.
Я втиснул в нее тело и пополз вперед, извиваясь как змея.
Ничего пока не преграждало мне путь, и я начал было ликовать и, извиваясь, полз дальше.
Но затем пришло разочарование.