Главный бухгалтер повернулся к директору проекта и кивнул. Директор проекта встал.
— Благодарю вас, мистер Адамс.
— Спасибо вам, сэр! За то, что вы предоставили мне эту возможность…
Едва не спотыкаясь от усердия и стремления произвести хорошее, впечатление, молодой человек покинул комнату.
Когда дверь закрылась, директор проекта и главный бухгалтер поглядели друг на друга. Очертания человеческих фигур затрепетали, расползаясь и открывая подлинный облик.
Директор проекта потянулся, взъерошив перья.
— Ну как?
— Чудесный образчик! — воскликнул главный бухгалтер. — И в точности такой, как ты обещал.
— Я же говорил. Люди — такие восхитительные создания! Такие пытливые, такие изобретательные! Наверное, все согласятся со мной в том, что они являются истинным украшением мира.
— Во всяком случае, я на твоей стороне.
— И ты готов поддержать меня на второй стадии? Речь идет о создании среды обитания и учреждения постоянной племенной популяции.
— Если самка произведет на меня столь же благоприятное впечатление, то да. Мне просто придется согласиться.
— Великолепно! Давай побеседуем с ней прямо сейчас.
Очертания фигуры директора проекта вновь приобрели человеческий облик. Он прикоснулся к стоявшему на столе устройству.
— Вы можете войти, Ева.
Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ
Дмитрий Володихин
ХУТОРЯНЕ
________________________________________________________________________
Иногда наблюдения над современной фантастикой приводят критиков к парадоксальным выводам. В этой реплике критик высказывает догадку: кажется, в моду опять входят Бакунин и Кропоткин.
Все началось с дарственной надписи, которую начертал мне на своей книжке московский фантаст Евгений Прошкин: «Имперцу Дмитрию Володихину от анархо-тоталитариста Евгения Прошкина». Со мной-то все понятно, спору нет. А вот словосочетание «анархо-тоталитарист» заставило в душе моей задребезжать струнку интуитивного узнавания. Первая мысль: «О, и этот тоже!». За ней вторая: «А еще-то кто? Что, вокруг такая тьма анархистов?». Это побудило меня оглядеться вокруг, припомнить прочитанное за последние 3–5 лет и… увериться в растущей популярности анархизма. Во всяком случае, среди современных российских фантастов. Плохо ли это? Хорошо ли? Я не знаю. Просто таково положение дел.
Что я подразумеваю под «анархизмом» в нашей фантастике последних лет? Бога ради, только не надо ловить меня на несоответствии с энциклопедическими статьями о Бакунине, Кропоткине, Прудоне и прочих «отцах-основателях». Не о политическом движении речь, а, скорее, о настроении умов. И здесь придется сделать маленькое отступление.