— Мне нужно захватить свой комплект инструментов.
— Возвращайтесь до 16:00.
— Непременно! — заверила Кей, не позволяя прокрасться в голос даже тени сомнения. Она по-идиотски ухмылялась, так задорно, как только могла, сидя за панелью управления древнего грузового робо-судна, космического упаковочного ящика, созданного за много лет до ее рождения, и слушая приказ отвести эту развалину на Тартар, по причинам столь опасным, что она боялась о них спрашивать.
— Без проблем, — повторила она невидимке, мысленно проверив время. Было 04:55:07. — Я вернусь обратно к первой полувахте[14].
Выбравшись из кресла, прежде чем бесплотный голос успел изменить свое решение, она полезла через дебри упаковки к переходному шлюзу, на ходу натягивая шлем и с отвращением вдыхая застоявшийся противный воздух из старого рециркулятора. Проскользнув через шлюз, она выбралась из системы стабилизации на открытый швартовочный порт, находящийся на основной оси корабля. Приказав ботинкам не скользить, она вышла, чтобы постоять на пустом швартовочном кольце, окруженном вакуумом и звездным светом — при полном параде, только вот деваться некуда. Она лишь хотела убраться с корабля, пока кто-нибудь не вмешался и сделка не полетела к черту. Глупо, конечно, поскольку переговорник все еще у нее в ухе и бесплотный голос в любую минуту может расторгнуть договор или потребовать, чтобы Кей сделала все с завязанными глазами, на что она, по идее, должна счастливо согласиться. Но она не собирается медлить ни наносекунды. Что тут обсуждать? Ей предложили больше денег, чем какому бы то ни было пилоту, за управление кораблем: то, что она умела делать с шести лет. Кей согласилась. При этом она решительно отказывалась думать о риске, последствиях или очевидной опасности. Правда, и выбора у нее не было.
Включив переговорник, она обыскала радиосеть, прослушивая частоты, наскоро пробегая от одной волны к другой, выискивая того, кто бы мог ее подвезти, отвечая всякому, кто пожелал с ней поговорить, сообщая всем, кто ее слушал, что она «застряла на Кладбище» и просит подбросить ее домой.
Перед ней раскинулась одна из самых потрясающих картин освоенного человеком космоса: туманность Ориона, видимая вблизи — гигантские пальцы светящегося газа, увенчанные рождающимися звездами, которые были заметны даже на фоне ярких огней скопления Дауна: тысячи солнц, столпившихся всего в десятке световых лет, полыхающих ей в лицо из мрака. Звездная туманность нависала над ней, простираясь почти до ее ног, где резко отсекалась изогнутыми песочно-коричневыми верхушками облаков гигантского кольца газа, в полумиллионе кликов «под» ней. Это и был Тифон, гигантский мир, относящийся к планете Юпитер, которая все вбирала в свою орбиту, окруженная огромными серебристыми кольцами, занимавшими полнеба. По местному выражению, опускаться в крутую гравитационную яму Тифона означало «идти вниз», все остальное во Вселенной было «наверху». Где-то «внизу», там, между нею и кольцами, вращался Тартар, самая отдаленная луна, серный вулканический комок, окутанный исходящей от поясов Ван-Аллена радиации, где одновременно царили ледяной холод и бьющий из кратеров жар, где не было ничего и где по какой-то непонятной причине крайне нуждались в корабле и его команде шимпов. Нуждались настолько, что были готовы взять пилотом даже ее — признак практически самоубийственного отчаяния с их стороны… или невероятной глупости. Но кто такая Кей, чтобы задавать ненужные вопросы и испытывать свою удачу?