После ужина Шарлотта пошла пройтись и встретила у реки Тони, который захотел узнать, почему она так холодна с ним весь день.
— Я не в восторге от вашего выступления на совещании, — ответила она честно.
— Ах вот, в чем дело…
— Да, в этом. — Шарлотта вдруг рассердилась. — Вы вели себя возмутительно, обвинили Майка в мошенничестве, отказались помогать ему в работе и вообще показали себя избалованным ребенком.
— Двойка по поведению?
— Вы спросили — почему, — пожала она плечами. Тони немного помолчал и сказал, будто оправдываясь:
— Я хотел поквитаться с Майком за то, как он обошелся с моими друзьями.
— Снова Роланд и Джек! Пара бездельников — так говорит даже ваша тетушка, а она не страдает узостью мышления. И что же такое Майк с ними сделал, чтобы мстить ему?
— Ну, меня накрутила Нора…
— Но почему же вы не извинились?
— А почему вы на его стороне? Вы же не можете восхищаться его методами!
— Это не главное. Суть в том, что вы несправедливо обвинили брата, а когда выяснилось, что вы не правы, даже не извинились. Майк этого не забудет. И я его не осуждаю.
— Не делайте из мухи слона. Забудьте. Давайте завтра покатаемся вместе. Кейт даст мне пони.
— Но у меня есть работа.
— Но вы же заняты полдня, а после обеда?
— Я нужна вашей тете.
— Я переговорю с ней. Тетя Эдвина все поймет. Покручусь вокруг нее, она не избалована вниманием — и дело в шляпе.
— Только вокруг меня не стоит крутиться. После обеда я занята. И вечером тоже, если ваша тетя захочет, чтобы я ее куда-нибудь отвезла.
— А вы действительно рассердились, да? И чего это вас так задела моя ссора с Майком?
— Мне просто жаль, что три брата не могут договориться между собой, чтобы сохранить такое замечательное поместье.
— Не надо винить нас с Ральфом. У нас в семье уже был один диктатор, и второго мы не потерпим.
— Если бы вы только дали ему понять, что готовы разделить с ним ответственность, он не показался бы вам диктатором. Почему вам не извиниться, Тони? Вы же были не правы.
— Посмотрим, — отозвался Тони задумчиво и лукаво добавил: — У вас слишком мягкий взгляд и улыбчивый рот, чтобы изображать школьную грымзу. Я прощен? Снова друзья?
Шарлотта внимательно посмотрела на Тони — перед его ребячливым обаянием было трудно устоять. За вспышкой гнева, обидой, наигранным эгоизмом, она почувствовала его уязвимость и неуверенность в себе и кивнула:
— Друзья.
— Скрепим это поцелуем.
Она встала, нежно чмокнула его в лоб и сказала:
— Если вы думаете, что я, промокшая и замерзающая, буду флиртовать с вами тут, то ошибаетесь, мой мальчик.
— Я вас согрею.