— Не говори чушь, — прижал Алан к себе хрупкое маленькое тело своей подруги. — Ты самая лучшая на свете женщина, поверь мне на слово!
— Так уж и самая лучшая! Откуда ты знаешь? Ты же просто шарахаешься от женщин!
— Так это было не всегда, а только когда встретил тебя. А до того все было совсем по-другому…
Кристина почувствовала в сердце легкий укол ревности.
— Да? И сколько женщин у тебя было?
— Милая, уж не ревнуешь ли ты меня?
— Вот еще! Но ты не ответил на мой вопрос!
— Просто мне трудно на него ответить. Я же не вел картотеку.
— Что, так много?!
— Кристи, перестань! Это было давно!
Но она так не считала. Повернувшись к Алану спиной, Кристина обиженно запыхтела носом.
Это было так по-детски, что не могло не вызвать веселья у мужчины. Услышав сзади смех, Кристина резко повернулась и попыталась стукнуть насмешника, но тот перехватил ее руку, как когда-то на горе сделал Джерри, и подмял ее под себя.
— Ах так, воинственная амазонка, придется мне побыть немного Александром Македонским и покорить тебя, как некогда тот покорил этих красоток.
С этими словами он склонился над ее сияющим белизной телом, и ее груди наконец дождались причитающихся им знаков любви.
Кристина проснулась, когда солнце уже давно заливало спальню ярким светом. Если верить часам, висевшим в другом конце комнаты, была уже почти половина одиннадцатого. Девушка сладко потянулась — и вдруг вспомнила прошедшую ночь и всю ее предысторию. Какой ужас! Она зарылась лицом в подушку, как будто это что-то могло изменить. Она же ничего этого не хотела! Как она теперь посмотрит в глаза людям! Что скажет миссис Картрайт?! Боже всемогущий! Она же вчера прибежала сюда в черт-знает-каком виде! Ей нечего даже надеть, чтобы вернуться к себе домой! Не будет же она на глазах у изумленной публики бродить по городу в прозрачной ночной рубашке! Какой позор!!!
В коридоре послышались мужские шаги, и совершенно деморализованная Кристина натянула на голову одеяло, словно импровизированную шапку-невидимку. Она слышала, как открылась дверь, и Алан остановился около их ночного ложа любви.
— Кристи, — вкрадчиво проговорил он голосом санитара, работающего в палате для буйнопомешанных, — я принес тебе завтрак. Может, ты на пару минут выглянешь из своего убежища, чтобы подкрепиться? А потом можешь играть в прятки, сколько душе заблагорассудится.
Тишина в ответ.
— Эй, ты там не задохнулась?… Принцесса, ну пожалуйста, яви свой светлый лик миру!
Он тихонечко потянул за край одеяла, но она вцепилась в него мертвой хваткой.
— Ладно, давай так поговорим, если тебе хочется… Дорогая, я все прекрасно понимаю. Можешь не волноваться. Этой ночи не было, и ты никогда не переступала порога этого дома. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не напомню тебе о ней, если ты сама этого не захочешь. Теперь ты вылезешь оттуда, или я что-то неправильно понял?