Ее уговаривали, убеждали. Говорили, что того Камерного театра давно уж нет. Говорили, что он перестроен. Говорили много…
Перестроили зрительный зал, устроенный Александром Яковлевичем в стиле строгого модерна. Перестроили так, что от того, прежнего, не осталось и следа. Точнее говоря — не перестроили, а испортили, изувечили, испохабили в любимом советском стиле помпезного мещанского ампира.
С благословения верхов этот ужасный стиль с его канелюрами, с его псевдоионическими завитушками, с огромными тяжелыми «ветвистыми» люстрами и с креслами, обитыми плюшем, мгновенно расползся по всей стране — от Кремлевского дворца съездов до привокзальных ресторанов в глухой провинции.
У Таирова был вкус, у тех, кто глумился над его творением, были смета и план. И то и другое — утвержденное начальством.
При виде того, во что превратился бывший зрительный зал бывшего Камерного театра, Раневской захотелось плакать. Она оглядела сцену — сцена была та же, что и прежде. Актриса не сразу решилась снова ступить на нее…
Самым же большим потрясением, или вернее сказать — разочарованием, стали для Фаины Георгиевны ее партнеры, актеры пушкинского театра. Увидев их, она окончательно поняла, что от таировского театра действительно ничего не осталось! Ни-че-го!
Она вспомнила актеров Камерного, как мужчин, так и женщин. Их фигуры были выразительны, грация непринужденна, а пластика бесподобна! Любуясь своими бывшими коллегами, Раневская в глубине души всегда ждала, что Таиров в скором будущем возьмется за постановку балета. Если не «Лебединого озера», так хотя бы «Дон Кихота» точно!
Нынешние же… впрочем — и так ясно.
В новом театре Раневской сразу же дали роль в спектакле «Игрок» по Достоевскому, кстати говоря — одному из любимых писателей актрисы. Достоевского только недавно начали играть на сцене, поначалу советские идеологи считали его реакционером и всячески старались предать забвению.
Фаина Георгиевна сыграла в этом спектакле бабушку Антониду Васильевну — роль неоднозначную, трагичную. Властная старуха, настоящая русская помещица, хоть по болезни и не встающая с кресла, упивается своей властью над теми, кто ждет не дождется ее смерти. Внезапный ее отъезд в Европу стал подлинной катастрофой для алчных наследников ее состояния, прожигающих в игорных заведениях не только деньги, а всю свою жизнь. Антонида Васильевна отказывает всем им в деньгах, упрекнув: «Не умеете Отечества своего поддержать!», и, желая, чтобы никто больше не ждал ее смерти, проигрывает в рулетку все свое состояние.
Хорошо поставленный спектакль «Игрок» имел огромный успех главным образом благодаря участию Фаины Раневской. Зритель, что называется, «шел на Раневскую».