— Хорошо, котик! — засыпая, прошелестела г-жа Соловьева. — Как скажешь.
— Ну хотя бы не зайчик! — смирился Соловьев и тоже захрапел.
Сон снился странный.
Люсенька как будто скатилась по войлочной трубе в низко гудящую темноту. Вокруг слышались шорохи и сопение. Постепенно где-то над головой начали зажигаться маленькие лампочки, и стало ясно, что это самолет.
«Что-то такое я уже, кажется, видела, — пронеслось в голове у Люсеньки. — Неужели и у снов бывают повторные показы? Интересно, а платят ли в таком случае тому, кто сочинял сон, повторный гонорар?»
Люся откинула спинку кресла, закрыла глаза и попыталась поудобнее устроиться. Как только ей это удалось, шум потихоньку стал угасать, а мерные вибрации сменились спокойным раскачиванием с угасающей амплитудой. Как будто Люсенька каталась на качелях, и теперь они плавно останавливались.
Пространство вокруг наполнилось встревоженными голосами и ветром. Люся открыла глаза и увидела, что запасные выходы самолета открыты, и через них в салон врывались тот самый ветер, что разбудил ее, и яркий солнечный свет. Пассажиры толпились у выхода.
«Точно я где-то это уже видела!» — решила г-жа Можаева и направилась вслед за всеми.
Люди безбоязненно садились в оранжевый желоб, наподобие тех, с которых катаются в аквапарке, и скользили вниз. Люсенька скатилась тоже и ничуть не удивилась, когда обнаружила, что под плотным слоем тумана скрывается пружинистая, как батут, основа.
Она оглянулась, ища что-то или кого-то взглядом, и тут же поняла кого: метрах в трехстах виднелся неподвижный человек, паривший над туманом в полный рост и никуда не падавший. Он призывно махал народу руками, и многие весело прыгали по направлению к нему. Г-жа Можаева тоже направила свои прыжки к загадочному типу в белом. Теперь она уже точно вспомнила, про что этот сон.
Остановилась Люся метрах в тридцати от оратора. Он по-прежнему парил над туманом, и лишь ступни его скрывались в молочной пелене. Светлые волосы мужчины путались в лаврушке. Человек знаком попросил внимания и тишины. Но тишины никак не получалось. То какие-то тетеньки в ситцевых ночнушках пытались дотянуться до оратора и что-то ему орали насчет того, что он жалкий обманщик. Мол, они-то надеялись, что он им под конец жизни пошлет стоящего мужчину, а он им подсунул их же алкоголиков. Другие тетеньки тоже норовили уцепиться оратору за подол и кричали, что на этот-то раз они первыми поднимут руку, потому что знак им позарез нужен и жаловались на одиночество. Отдельные дяденьки тоже грозили в сторону оратора кулаками и вещали что-то на тему того, что «если красавец на всех не хватает, нечего распределиловку устраивать».