— ФБР беседовало с их водителями?
— Подробно. Когда пропал Джош, они все были на выездах.
— Но его точно видели садящимся в машину с Натальей?
— Именно.
— И вы все еще считаете, что Наталья здесь ни при чем?
— Я знаю, как это выглядит. Может, она думала, что заказала машину, и забыла о ней.
Лок чувствовал, что Ричард хватается за последнюю соломинку, отказываясь признать очевидное: женщина, которую он нанял, ответственна за похищение его ребенка.
— Она приехала в страну с визой или уже жила здесь?
Ричард слегка ощетинился:
— Я пользовался агентством. Я бы не стал нанимать кого-то незаконно.
— Тогда они должны были проверить анкетные данные.
— Они утверждали, что проверили все от и до.
— Вы получали раньше какие-то угрозы?
— Конечно. Как и каждый сотрудник «Медитек».
— Нет, я имею в виду те, которые были адресованы вам домой. Письма, телефонные звонки?
— Один-два дурацких звонка, как раз перед увольнением. И несколько электронных писем.
— И из-за этого вы решили уволиться из «Медитек»?
— Да, это одна из причин.
— А остальные?
— Все изложено в моем заявлении об увольнении.
Лок начал раздражаться.
— Ричард, помощь подразумевает двустороннее движение.
Ричард неловко поерзал на сиденье.
— Я не согласен с проведением опытов на животных, но в основном из научных соображений, а не из этических.
— Но вы в них участвовали?
— Большую часть своей карьеры.
— И это начало вас тяготить?
— Я пришел к такому решению после долгих раздумий. Я не стал бы увольняться, если б не думал, что это скверное дело.
За последние несколько месяцев Лок уже наслушался достаточно дискуссий об опытах на животных и, определенно, не хотел еще одной лекции вроде той, что ему пришлось пережить в палате Дженис. Он двинулся дальше:
— Были ли еще угрозы после увольнения?
— Не то чтобы я публично объявил об увольнении, но нет.
— С тех пор, как исчез Джош, с вами кто-то связывался?
Ричард уставился в пол.
— В том-то и дело. Ни разу.
Лок не поверил:
— Что, никто не требовал выкуп? Вообще никаких требований?
— Ничего.
Можно вычеркнуть сценарий номер два. Помимо родителей или родственников, похищающих детей, около 3 % случаев попадали в категорию «похищение ради выкупа». Благодаря очень жестким приговорам, которые выносили суды со времен похищения Линдберга,[12] только идиоты или закоренелые преступники в США рассматривали похищение с целью выкупа как возможность заработать. Однако в других странах это была одна из самых крупных сфер преступной деятельности наряду с фальшивыми деньгами, мошенничеством в Интернете и торговлей людьми. В тех случаях, когда мотивом была прибыль, сразу после похищения наступал черед требований выкупа, обычно сопровождаемых зловещими предупреждениями о том, что семья жертвы ни при каких обстоятельствах не должна связываться с властями.