– С русской? Это интересно, особенно в контексте нашего разговора. Проверь её, Пит.
– Непременно, босс, – быстро ответил Гудвин.
– Наверное, проматывает очередной миллион, – больше утверждая, чем спрашивая, предположил Блейк. – Впрочем, иди. Мне надо подумать.
Он отвернулся к океану, давая понять, что разговор закончен.
Москва. Банкир бежит от себя
В баре посольства США на Садово-Триумфальной улице в столь поздний час никого не было, кроме двух немолодых мужчин, тихо разговаривающих в затемнённом углу. Редкие служащие, время от времени забегавшие сюда, не обращали на них никакого внимания.
Это не означало, что Туров явился сюда под чужим паспортом. Выписывая пропуск, молодой капрал был несколько обескуражен тем, что местом работы посетитель спокойно написал национальный банк. Он прекрасно был осведомлён, что подобного уровня люди посещают посольство исключительно в какой-нибудь праздник, и то с группой соотечественников. А тут налицо незапланированный визит, поскольку пропуска господину Турову никто не заказывал.
Перед русским банкиром на столе стояли уже пять пустых чашек из-под кофе, а сам он допивал шестую. Его визави, сотрудник службы финансового мониторинга посольства по фамилии Берроу, маленькими глотками потягивал минеральную воду и не скрывал своего волнения:
– Ты зачем напросился ко мне? Тебе что, без этого мало дерьма, которое на тебя постоянно выплескивается? Ты когда в последний раз гулял по Интернету? – Берроу низко пригнулся к столику.
– Не части со своими вопросами, Том. И без того тошно. Все восемь лет после дефолта мою фамилию полощут как половую тряпку. В конце концов, наступает такой момент, когда становится все равно, что о тебе напишут.
Туров допил чашку и резким движением, будто на дне этой чашки накопилось вселенское зло, отодвинул её от себя. Его всегда аккуратная бородка на этот раз спуталась и выглядела неопрятно.
– Так ты скажешь, зачем пожаловал? – настаивал Берроу. – Я же должен буду что-то объяснять, если меня спросят?
Американец действительно нервничал. Судьба Турова при этом волновала его весьма мало. Том Берроу отдавал себе отчёт, что люди из посольства вряд ли к нему придут с расспросами. А если и придут, то он найдёт что сказать. Другое дело там, дома. Посольские службисты наверняка сообщат в Вашингтон о столь необычном месте контакта с высокопоставленным русским чиновником. А там уж специально обученные люди инструктированы, куда и что перенаправить. Так или иначе, информация о встрече попадёт в службу безопасности Корсара гораздо быстрее, чем он сам составит депешу по этому адресату. Ведь ему, Тому Берроу, ещё надо придумать нечто правдоподобное, чтобы объяснить появление Турова в посольстве.