Этот поджарый, с резкими морщинами, похожий на Христа, c глубокими проницательными глазами человек входил в очень узкий круг лиц, которым президент безоговорочно доверял.
Машков был родом из украинской глубинки, из крестьянской семьи. Видимо, это обстоятельство сыграло определенную роль в том, что в период учебы на юрфаке питерского университета «выходцы из простого народа» сблизились.
Всякий раз, когда они встречались, особенно когда президент стал по-иному присматриваться к соратникам, он снова и снова убеждался, что Машков – личность. Толковая, принципиальная, волевая. Предельно честный в отношениях с ним. А это качество президент особенно ценил в товарищах.
– Ты не можешь так поступать с собственным здоровьем. Не нравится мне твой вид, – с искренней озабоченностью произнес президент. – Спортом не занимаешься...
– Да все некогда, округ-то огромный, еще горячие точки, – попытался увильнуть от щекотливой темы Машков. Он уже догадывался, куда может этим разговором повернуть президент.
– Послушай, а не надоело тебе мотаться по долинам и по взгорьям? Может, пора в столицу перебираться? Хотя... – Президент на мгновение задумался. Он хорошо знал, что давний друг искренне разделяет его взгляды относительно будущего страны, убежденность, что в России жизненно необходимо обеспечивать преемственность власти, продолжать «поиск главной идеи российского общества», которая сплотила бы многонациональную страну. – Хотя нет, пока ты мне нужен здесь. А лечиться всетаки надо, – неожиданно сменил тему президент. Последнее время он постоянно боялся, чтобы раньше времени «не выплеснуть ребенка».
Их разговор прервал звонок телефона ВЧ. Звонил спикер Госдумы Железнов.
– Здравствуйте, Тимофей Павлович. Спасибо, хорошо. Что за срочность такая? – Судя по тону, президент напрягся. – Нет, я не в курсе дела. Ни о каком таком законопроекте понятия не имею. Кто на вас давит? Правительство? Ладно, разберемся. Я через пару дней возвращаюсь в Москву. Всего доброго. – Президент положил трубку на рычаг.
– Что там такое случилось? – осторожно полюбопытствовал Машков.
– Да бузят мои выдвиженцы, – неопределенно махнув рукой, пояснил президент. – Ты, конечно, слышал, что случилось на Рублевке?
Машков все знал, причем не только из сплетен кремлевских шептунов, приходивших его навещать в Европейский медицинский центр, но, как говорится, из первых рук – от самого доктора, о котором только что упоминал президент.
Машков вспомнил, как однажды Табачников в лоб спросил его, отчего же так трудно страна движется к своему светлому будущему?