– Ты представляешь, – жаловался кому-то в трубку референт, еще моложавый, но уже с залысинами мужчина. – Все телефоны как заклинило. Ту-ту. Ту-ту. Занято! Все цокаются друг с другом, с праздником поздравляются. А в столовой? Тоже цок-цок, цок-цок...
Увидев в дверях президента, референт, словно обжегшись, бросил трубку на рычаг.
«Городская линия», – машинально зафиксировал президент.
– Это какой у нас праздник? – полюбопытствовал он у вошедшего вслед за ним Шатунова.
– Так седьмое же? – удивился тот. – У меня в аппарате тоже только один вопрос в повестке дня – где и как будут проставляться? Может, мы поспешили отменить столь любимый народом праздник? Как вы думаете?
– А ты как думаешь?
«Проверяет. Надо же так вляпаться...» – Сколько раз он давал себе зарок не подставляться, и пожалуйста...
– Чего молчишь? Боишься не угадать ответ? Давай с двух раз.
– Инерция привычки, – осторожно предположил Шатунов. – Или лишний повод выпить.
«Конечно, и то и другое у нас в крови. Неистребимо, – подумал президент, про себя улыбнувшись. – А мужик он смышленый, собранный. Только достаточно ли это для будущего президента?..»
Пропустив вперед Шатунова, он вошел в свой малахитовый кабинет и уже там не стал себя сдерживать.
Ему активно не нравилась та едва уловимая атмосфера какого-то безразличия и даже цинизма, исходившая в последнее время от общения с главными чиновниками страны. Он давно уже понял, что латанием дыр одновременно с имитацией видимости Империи, чем он в итоге занимался все годы своего правления, ничего эпохального свершить, увы, так и не удалось. Хотя, передавая бразды правления в его руки на кремлевском крыльце, президент Уралов завещал лишь беречь Россию. Не ломать, не перестраивать, не приумножать, а всего лишь сберечь.
«Собственно, для кого сберечь? – вдруг подумал президент. – Для народа? Или для преемника?»
Он скосил взгляд в сторону дверей, где все еще скромно топтался его возможный сменщик, пытаясь убрать с высокого лба непокорную челку.
Как ни цинично звучит, но это так – именно сменщик.
– Ты что топчешься у дверей, как топтыгин? Присаживайся. Разрешаю «примерить» кресло.
Шатунов позволил себе великодушно ослушаться и сел на приставной стул.
– Что, не по Сеньке шапка?
– Как скажете, – потупил взгляд вице-премьер.
– То-то и оно – как скажу. Конечно, моей рекомендации хватит, если скажу народу, как тогда Уралов. Но правильно ли поступлю? Вот в чем вопрос!
Действительно вопрос! Президента даже передернуло от прикосновения к холодному дыханию вечности.
Он часто думал в последнее время об этом. Исторически сложилось так, что прогресс в России обеспечивался не столь даже умным, сколь долгим правлением яркой неординарной личности. Иван Грозный, Петр Великий, Екатерина, Сталин, наконец... Как ни крути, все они были созидателями, а не просто «сберегателями». Но у страны теперь новая Конституция... Ее не изменишь.