И вдруг всю хижину управы озарила вспышка. Громкий хлопок — и пламя вырвалось из окон, разнося вдребезги стекла и рамы. Огонь подхватила лужа топлива, разлитого под машиной. Огненный шар неумолимо увеличивался, и вот он уже начал поглощать пикап. Страшный грохот сотряс все вокруг и погнал от эпицентра облако пыли.
Мустафа зажмурился, пытаясь уберечь глаза. Но ненадолго. Роха ожил и принялся вырывать у него оружие. Засоль ударил его локтем по лицу и откатился, прижимая к себе трофейный автомат. Затем вскочил на ноги, стряхивая с лица пыль, готовый нанести сокрушительный удар по единственному оставшемуся в живых противнику. Однако старик уже стоял рядом и колотил того посохом по голове, приговаривая:
— На, сука, на…
— Егорыч, не убей его, смотри! — крикнул Засоль.
* * *
Артем раздосадованно воздел руки:
— И почему из всей «волчьей стаи» уцелели только самые безголовые ее представители?
Он расхаживал по деревянному полу двуспального номера — комнаты, которую сняли для постоя Ходокири и Булава в «Короле дорог». Было слышно, как внизу, в ангаре, чинят их мотоциклы. По соседству невидимые собеседники вели приглушенный разговор, часто прерывавшийся грубым мужским смехом.
В комнате Ивана и Павла на прикроватном столике горела масляная лампа, а сами они сидели на койке. Булава тщательно начищал ваксой свои берцы, а Ходокири зашивал распоротый локоть на правом рукаве черной куртки.
— Спасибо на добром слове, черт бы тебя побрал, — проворчал Павел после очередной реплики Полукрова.
— А что ты хотел услышать, Паша? Что вы творите?
— Лично я обедал. — Иван равнодушно пожал плечами.
— Нет, Артем, это ты что вытворяешь? Три серебряные монеты отдал! — возопил Ходокири.
— А во что бы нам все обошлось, если бы ты, идиот, не устроил дебош в борделе? — оскалился Полукров. — Самое большее — в шесть бронзовых!
— Ай, ладно, — отмахнулся Павел. — Убежали бы, и все.
— И какими бы словами нас поминали? Забыл, что значит для братства репутация?
— Артем, она была без зубов!
— Да не начинай опять херню эту!
— Блин, что ж вы так орете-то, — проворчал Булава, берясь за второй ботинок.
— Вань! — Артем повернулся к нему. — Ну ладно, он на всю голову дурак. Но ты-то куда смотрел?
— Да ел я, Тёма. Сидел и ел. Ну, влип он в историю. Надо было помочь. Это ведь тоже в правилах нашего братства, не так ли?
Полукров негодующе развел руками.
— Ну, ты меня прямо сделал!
— Брат, к чему так кипятиться? Ну, оконфузились трошки. Но вот представь, что тебе продадут патроны, с которых…
— Паша, заткнись, — поморщился Артем. — Где Мустафа, кстати?