Мы почитаем Митру,
Чьи яростные кони
С широкими копытами
К войскам мчат кровожадным
Сражающихся стран.
…
Он битву начинает,
Выстаивает в битве,
Выстаивая в битве,
Ломает войска строй…
В руке топор стоострый
Он держит стоударный,
Мужей валящий вниз,
Из желтого металла
Отлитый, золоченый,
Сильнейшее оружие
И самое победное! [Авеста, с. 66]
Народ, над которым властвуют воины-колесничие, цари и боги, — народ скотоводов, чье имущество — быки, кони и верблюды, чья земля — пастбище, чья пища — молоко и мясо. Жертвы, которые они приносят богам, —
Сто жеребцов, и тысячу
Коров, и мириад овец. [Авеста, с. 44]
Против таких жертв решительно возражает Заратуштра, и в Яштах появляется описание иных, праведных, жертвоприношений:
Пусть благо будет мужу,
Который тебя чтит,
Возьмет дрова с барсманом
И молоко со ступкой,
Умытыми руками
Помоет пестик, ступку
И, простирая барсман
И хаому подняв,
Споет «Ахуна Варья». [Авеста, с. 76]
Но было божество, которому сам Ахура Мазда повелел приносить кровавые жертвы, божество бесконечно древнее и не избавившееся от своих звериных воплощений. Этот бог — Вэрэтрагна, бог Сражений и Победы, олицетворение ярости боя и торжества триумфа, бог, носящий дозаратуштровский эпитет «созданный ахурами»:
Еще спросил Ахуру
Спитама Заратуштра:
Скажи, Ахура Мазда,
Как следует молиться,
И жертву нам какую
По Истине, по лучшей,
Вэрэтрагне приносить?
Сказал Ахура Мазда:
Свершат пусть возлияния
Ему арийцев страны,
И пусть скотину варят
Ему арийцев страны,
Хоть светлую, хоть темную,
Но цвета одного! [Авеста, с. 103]
Вэрэтрагна — кумир «стоящих на колесницах», божество «десяти воплощений», верный спутник воинственного Митры, сражающийся рядом с ним в образе вепря — своем пятом воплощении:
Мы почитаем Митру…
Летит пред ним Вэрэтрагна,
Создание Ахуры,
Рассвирепевшим вепрем,
Злым, острыми зубами
И острыми клыками
Разящим наповал. [Авеста, с. 71]
Если для воинов Вэрэтрагна — свирепый вепрь, то для царей он проявляется в первом воплощении, ветре, несущем Хварно; для всех остальных ариев Вэрэтрагна предстает то быком, то конем, то верблюдом.
Пантеон и эпос ариев увековечен не только словесно, но и изобразительно. В древних горных капищах, где приносили жертвы и звучали гимны, обнаружены грандиозные «художественные галереи». Одно из таких святилищ находится в урочище Тамгалы в 170 км к северо-западу от Алма-Аты, в горах Анархай. Там древнейшие из множества изображений относятся к эпохе бронзы, к XIV–XIII вв. до н. э. [Рогожинский, 2001, с. 17], т. е. ко времени андроновцев, — эпические герои несутся на колесницах, натягивая луки, кочуют в повозках, запряженных верблюдами, кружатся в ритуальном танце. Главные фигуры святилища — возвышающиеся над смертными «солнцеголовые существа» (так назвали их археологи, работавшие в Тамгалы). Огромные головы-диски окружены ямками-углублениями, символизирующими нимб, божественную благодать. В одних случаях головы имеют «расходящиеся по радиусу лучи», а в других — нет [Максимова и др., с. 9]. Основой сюжета является композиция из двух «солнцеголовых существ», окруженных домашним скотом и двенадцатью танцующими перед ликом богов человечками. Разгадка сцены отчасти содержится в «Хурхед-Яште» («Гимне Солнцу»):