— Пожалуйста, пользуйтесь кухней в любое время дня и ночи. Правда, я заметила, что гости редко это делают. Но мне совсем не хочется, чтобы вы чувствовали себя здесь гостьей. Вы ведь почти член нашей семьи. Да и этого «почти» не было бы, если бы только мой инфантильный внук вдруг не грохнулся с лестницы. Вы высказали ему по этому поводу все, что следовало?
— В этом не было особого смысла.
— В самом деле? Я решила, что при таком цвете волос характер у вас должен быть вспыльчивым. Правда, если…
— Если что?
— Да ровным счетом ничего! Подчас мои так много повидавшие глаза, помимо моей воли, оказываются слишком уж проницательными. В любом случае я рада, что вы здесь. И знаете, мисс Форчн, это единственная удача в сложившихся обстоятельствах, единственное, что свершилось мне во благо. Ради Бога, простите за этот каламбур, но никак не могла удержаться!
Зу и Хэндзл дружно засмеялись.
— Многие, как и вы, не могут удержаться, чтобы не подшутить над моей фамилией. Я к этому привыкла. Чаще всего говорят, что моя удача, мое богатство — это моя внешность. Не стоит, видимо, объяснять вам, что меня тяжело ранит, когда меня называют охотницей за богатством. Это несправедливо.
Хэндзл кивнула.
— Ну, раз уж вы выбрали для себя Тони, вас никак нельзя назвать ловкой охотницей за богатством. Вот если бы вместо Тони вы выбрали Мэта, тогда другое дело! У вас с ним даже фамилии забавно сочетаются — удача и охотник. Интересно, как все сложилось бы, если бы первым с вами познакомился не Тони, а Мэт, — задумчиво произнесла Хэндзл.
Так и было, да только ничего из этого не вышло, подумала Зу. Она почувствовала, что краска заливает лицо. Наверное, надо бы откровенно рассказать всю историю матери Мэта. Она принадлежала к числу тех людей, которые вызывают желание говорить правду. Но как? Ведь Зу до сих пор так и не рассказала Тони о своих отношениях с его дядей. Если бы только она ничего не скрывала с самого начала! Признание нельзя откладывать, ведь чем дольше молчишь, тем труднее его сделать.
— Зу, — продолжала тем временем Хэндзл. — Какое славное имя! Ведь это — то же, что Ева, а по-гречески значит жизнь. Не сомневаюсь, вы очень оживите наше тихое существование в Ля-Шарметт.
Зу не могла не заметить холодок в интонации Хэндзл. Бабушка Тони была очень проницательна. Зу подумала, что ей придется делать все возможное, чтобы не вызвать у женщины никаких подозрений. Если, конечно, они уже не возникли.
— Большое спасибо, Хэндзл.
— Я говорила не ради вежливости. Я именно так и думаю. Видите, Пьер уже внес ваш багаж. Вы распакуете его сами или вам понадобится помощь? Я могла бы прислать к вам Монику, а еще лучше — Иветт, она почти ваша ровесница.