Хэндзл быстро направила пристальный взгляд на девушку, а потом дальше, к двери, где показался Мэт. В глазах матери сияла безмерная любовь.
— А вот и он!
Смерив Мэта холодным взглядом, невеста пересекла комнату и села рядом с Тони. Ведь надо же было хоть как-то подтвердить свою лояльность.
— Ты хорошо добрался? — спросил Тони. Вопрос прозвучал по-светски безразлично, но Зу показалось, что в голосе жениха притаились жесткие нотки.
— А он был не один, — сообщила Хэндзл.
— Верно! — подтвердил Мэт. Похоже, его взгляд остановился на племяннике. — Я привез Камиллу. Когда я сказал, что еду сюда, она попросила взять ее с собой.
Это известие почему-то не оставило Зу равнодушной. Итак, он встречался с Камиллой!
— Имейте в виду, она ехала в кузове грузовика, — засмеялась Хэндзл. — Ради Мэта эта девица поехала бы и на лопате.
А какая девица не поехала бы? — подумала Зу. Она в отчаянии разглядывала гостиную, но заметила, как насмешливо скривились губы Мэта: он безжалостно над ней издевался.
Ужин шел своим чередом, но невеста все время думала о том, известно ли Хэндзл или Тони о тех подводных течениях, которые бурлят в этой комнате. Прилив желания у нее и Мэта был такой силы, что даже сейчас Зу не отрываясь смотрела на него. Ей казалось, что она будто загипнотизированная, не в силах отвести от Мэта взгляд даже на миг. Девушка надеялась, что сотрапезники этого не замечают. Хэндзл бурно радовалась, что любимый сын сейчас рядом с нею. Тони, как всегда, болтал без умолку. Странно, как это она никогда раньше не замечала, что Тони говорит много, не особенно заботясь об отношении слушателей к сказанному им. Его увлекает сама роль рассказчика. А Мэт, наоборот, экономит слова, говорит всегда что-то важное и интересное, и потому все его внимательно слушают.
Как бы там ни было, но Зу безошибочно угадывала, что происходящее между нею и Мэтом волнует не только ее. Она все время ощущала на себе его взгляд. Ей не нравилось, что он не отрываясь смотрит на ее губы, словно напоминая о недавнем запретном поцелуе. Зу даже захотелось стереть со своих губ это буквально испепеляющее воспоминание. Она понимала, что чем хуже чувствует себя, тем больше это забавляет Мэта, но ничего не могла с собой поделать.
И тут Хэндзл изрекла со свойственной ей прямолинейностью:
— Вы, Зу, сегодня какая-то необычно тихая. Плохо себя чувствуете?
— Честно говоря, я не в самой лучшей форме. Наверное, солнце мстит мне за легкомыслие, теперь я за это расплачиваюсь.
— Что вы имеете в виду? — обеспокоенно спросила хозяйка.
— Мне захотелось поскорее загореть, и потому я довольно долго пробыла на солнце.