— Помешать могут. Это как национальное достояние. Отвечает за него сам Масуд, но он же не будет стоять при изумруде с ружьем? А охраняют его военные, которые подчиняются командиру Гаде.
Малек покачал головой: ему все это казалось безумием. Он посмотрел на меня, но не осуждающе, не как на человека, который собирается втянуть его родственника в смертельно опасную авантюру, а как на персонажа какой-то трагедии, которого неумолимый рок толкает навстречу своей гибели. Потом он перевел взгляд на командира Гаду, летящего к собственному концу на несколько корпусов впереди меня.
— Ну, не знаю, — медленно произнес Малек. — Наверно, вы оба осознаете, что делаете. В любом случае, вы можете быть уверены, что он сделает все, чтобы освободить сына. Только…
Он хотел прибавить что-то. Что-то доброе, типа: «Ребята, зачем вам это? Бросьте!» Однако понял, что ставки уже сделаны и что они для каждого из нас высоки. И просто сказал мне:
— Вам придется рискнуть.
Действительно, в конце-то концов! Как будто я в своей жизни занимался чем-то другим.
4
Кто-то, наверное, решил, что я блефовал. Что я просто придумал, как можно обвести эту гаду вокруг пальца. Нет! Эта часть операции как раз была продумана. Разумеется, никто не мог предположить, что нам предложат обменять изумруд на заключенного, но тылы у меня были обеспечены.
В Таджикистане, который с трудом выходил из гражданской войны, позиции России были сильны, как ни в одной другой бывшей советской республике. Да-да, с одной стороны, там по городу открыто разъезжали на бэтээрах боевики с автоматами. Но, с другой стороны, южную границу страны защищали российские пограничники, которых прикрывала целая дивизия. Так что сына командира Гады захватили наши люди, и, даже если они передали контрабандиста местным властям, забрать его оттуда они смогут.
Не знаю, по какой причине, но Контора передала мне на связь в Душанбе не своего сотрудника, а офицера ГРУ. Не исключено, что у наших там никого не было в тот момент или просто у военных возможностей было больше. Человека звали Лев, не знаю, настоящее это было имя или кодовое. Он, как и многие офицеры штаба 201-й дивизии, жил в той же гостинице «Таджикистан», в которой мы останавливались по пути на сопредельную территорию. Мы практически каждый вечер ужинали в одно и то же время в ресторанчике в подвале гостиницы и со второго вечера стали раскланиваться. Только мои товарищи не знали, что мы потом еще несколько часов проведем вместе, прорабатывая различные варианты. Но, поскольку жизнь нас всегда переиграет, вариант с обменом изумруда на заключенного, повторюсь, нам в голову не пришел.