— Почём яблоки на базаре были? — неожиданно спросила, высовываясь из вороха белья на кровати, совершенно голая девица, имевшая пышные формы и типично арийскую внешность.
— Рупь двадцать за кэгэ! — без запинки выпалил Сказочник. — Сорт белый налив, продавались в восьмом ряду, седьмое место, продавщицу звали тетя Маша, сорок два года, разведена, двое детей, Вася и Сережа, на левом ухе татуировка-надпись "Родина-мать зовет".
Девушке явно не нашлось, что сказать, и она нырнула обратно. Потом подала голос:
— Это при Союзе было, наверное. Яблоки дешёвые и вообще. Не то что сейчас. За то и боремся.
После этого решительного и невнятного заявления она притихла окончательно. Зато активизировался Верещагин.
— Дети — это хорошо, — заявил он. — Особенно Вася и Серёжа. Мальчики, значит. Будущие воины. Нет, хорошее произведение, — убеждённо заключил он, вновь впадая в благодушие. — Правда, я пока не понял, о чём, но это и не важно. Читатель сам разберётся. Так что там дальше было?
А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА РУБЛЁВКЕ. .
А тем временем на Рублевке в роскошном бункере, убранном с отвратительной восточной роскошью и расположенном под невзрачным гаражом дачи одного высокопоставленного чиновника собралась Центральная Тройка ВКП (б) (Всемирного Конгресса Педофилов (бойлаверов)). В её составе, как обычно, были Моисей Егудим, Бабунга Матумба и Оскар Карлссон. У всех троих имелись серьёзнейшие претензии к Верещагину.
У Моисея писатель-графоман сманил самого сладенького из мальчиков (так казалось самому Егудиму — на самом деле пацан, случайно прочитавший Верещагинский "Манифест борьбы" резко прозрел, вернулся к нормальной ориентации, поджёг бордель, где его содержали и в данный момент был одним из порученцев нациста-графомана. Но Моисей таких отвлечёных вещей не признавал и рассматривал Верещагина — прАтивного такого гадкого! — как удачливого соперника).
Бабунга Матумба ненавидел Верещагина в первую очередь за расизм, а во-вторую — за то, что тот постоянно срывал торговлю белыми детьми с людоедствующими самобытными племенами родной Африки.
Оскар Карлссон никаким педофилом не был (и с трудом терпел обстановку подземного бардака, подавляя желание отодвинуться от разносящих кофе с трёхсотлетним коньяком обнажённых детей обоего пола и посоветовать им одеться), но рубил на этом бизнесе большие бабки и имел завязки в ООН.
О чём говорила Центральная Тройка — осталось известно только им (и ещё вездесущему и по традиции ничего не предпринимающему ФСБ). Но было ясно, что над хутором Верещагино и его обитателями сгущаются голубовато-розовые тучи…