— Сын, — заглянул к нему в комнату отец, — ты бы почистил снег у забора, а то мне пора на работу.
— Ладно, — нехотя согласился Виктор.
— Двор я очистил, осталось только от забора откинуть.
— Да понял я, понял, — пробурчал парень. — Мать уже ушла?
— Да, но она в одиннадцать будет дома, заодно и тебя накормит.
Студент потянулся всем телом и резко вскочил на ноги. Он решил нагулять себе аппетит до прихода Варвары Степановны.
Морозец приятно пощипывал нос, и парень, растирая его время от времени, усердно работал огромной деревянной лопатой. Частично снег зависал в воздухе и падал на него, запорошив голову и плечи, оседал на лице и таял; капельки охлаждали разгоряченное лицо.
Он и не заметил, что уже не менее десяти минут за ним наблюдает Леночка Миронова с премилой улыбкой на лице. Виктор подцепил на лопату очередную порцию снега и, широко размахнувшись, бросил. Но рука в обледеневшей варежке неловко скользнула по черенку, и снег полетел не в ту сторону, в которую он метил.
— Ой! — вскрикнула девушка, которую парень обсыпал снегом с ног до головы.
Он от неожиданности даже вздрогнул и только теперь увидел Лену.
— Ты? — все, что смог он произнести.
— Я! — И девушка залилась заразительным смехом.
Смех действительно заразил бы кого угодно, но только не Виктора.
— Ты зачем сюда пришла? — поинтересовался он не совсем дружелюбно, если не сказать — враждебно.
Смех перешел в очаровательную улыбку, но и она померкла.
— Я пришла узнать: будешь ли ты дома на Новый год?
— Как видишь — буду, — буркнул Виктор, явно не настроенный на разговор.
Глаза девушки приоткрылись чуть шире обычного, а на лбу собрались недовольные морщинки.
— Ты не рад нашей встрече?
— Рад — не рад, сам не знаю.
Морщины на лбу девушки грозно изогнулись, при этом глаза заметно прищурились, такое выражение уже выдавало совершенно другое настроение.
— Что ты этим хочешь сказать?
Скорчив кислую физиономию, парень поежился.
— Ничего.
Теперь морщины у Леночки сдвинулись в кучку, а зрачки с трудом просматривались сквозь узкие щелки, через коротенькие ресницы. Располневшая фигура, некрасивое лицо, да еще чрезмерный гонор вызывали у Колесникова отвращение.
— Только не закатывай истерик, — предупредил он ее на всякий случай.
Черты лица у Лены резко разгладились, и она произнесла на удивление спокойно:
— Тебе известно, что у нас будет ребенок?
— Естественно, — отозвался он как-то буднично.
— Значит, ты нас отвергаешь? — сообразила собеседница.
— Разложу все по полочкам: о том, что ты беременна от меня, знаем только мы с тобой, а…
— Моя мама в курсе, — оборвала его девушка.