Она подошла поближе, прислонив веник к стойке.
— Может быть, тебе лучше сесть? — спросила она.
Он сердито взглянул на нее, затем, закрыв глаза, тяжело вздохнул.
— Чертовски трещит голова!
— Может быть, приляжешь? — Она робко и нежно дотронулась до его руки. — Я посижу здесь с тобой.
— Не нужна мне ничья помощь. — Он постарался выпрямиться и поковылял на костылях к стулу, стоящему у кухонного стола. Тяжело опустившись на стул, он, казалось, не знал, что делать с костылями.
Лейси взяла костыли и прислонила их к стене.
— Ты хотел приготовить ужин? — спросила она.
— Ну да! Но, оказывается, я не могу даже удержать чертову миску с салатом!
— Трудно передвигаться, когда обе руки заняты костылями. Я что‑нибудь приготовлю тебе. Ты хоть расскажи, что случилось?
— Я упал на работе с каменной лестницы, у меня трещина в щиколотке.
— И, похоже, ударился головой о каменные ступени?.. — Лейси неожиданно с ужасом осознала, что он мог даже погибнуть. На какое‑то мгновение ужас от того, что могло случиться, промелькнул в ее сознании, и ей стало не по себе. Но она, тряхнув головой, отогнала от себя эти мысли и отправилась готовить ужин.
— Так, теперь ты будешь потрясать меня своими кулинарными способностями, — пробормотал он, хмуро глядя на нее.
Лейси радостно улыбнулась, не обращая внимания на его ворчание, и стала шарить по кухонным шкафам.
— Если я могу потрясти тебя сандвичами с ореховым маслом и желе, то конечно. Что касается чего‑либо большего, то боюсь тебя слегка разочаровать.
Выражение его лица слегка смягчилось, он откинулся на спинку стула, наблюдая, как она тянется к верхней полке за банкой орехового масла.
— Ты опять без бюстгальтера, — прокомментировал он, когда она закрыла дверцу шкафа.
— Ага, слишком жарко. А что, ты считаешь, я должна его постоянно носить? — Лейси повернулась к нему с лукавым выражением лица.
Он пристально смотрел на ее грудь, пока не заметил, как румянец вспыхнул на ее щеках. Тогда язвительно улыбнулся и медленно покачал головой.
Рассердившись на себя за то, что вновь позволила ему вывести себя из равновесия, она повернулась лицом к стойке и шлепком соединила две половинки сандвича. Сама напросилась, подумала она про себя, чувствуя, как горят ее щеки. Но зато Джейк хоть ненадолго забыл про боль… На мгновение у нее перехватило дыхание, теплая волна колыхнулась где‑то под сердцем. Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, и закончила готовить сандвич. Найдя в шкафу тарелку, она положила на нее сандвич и поставила перед ним.
Затем она налила ему из холодильника стакан молока и принесла к столу, наклонившись над ним, чтобы поставить возле тарелки. Он сидел, не двигаясь, наблюдая за ней, глаза его блестели.