Обнаженная, она лежала перед ним в истоме страсти. Энтони смотрел и не мог наглядеться. Он в жизни не видел такой красивой женщины. Тонкая талия. Высокие упругие груди. Совершенные бедра. А нежные завитки волос у входа в святая святых ее женского естества — золотисто — каштановые… Это было настоящее чудо.
Ему так хотелось зарыться лицом ей между бедер, вдыхать ее запах и ощущать на вкус нежные соки цветка, сокрытого внутри ее тела.
Но он и так уже был на грани опустошения. Еще немного — и он взорвется, а ему не хотелось войти в нее лишь для того, чтобы тут же кончить, как какой‑нибудь неискушенный юнец. А именно это и произошло бы, если бы он отдался этому первобытному порыву, пылающему у него в крови. Энтони снова поцеловал ее в губы, погружаясь в ее неизбывную нежность и неистовый жар, а потом резко поднялся.
При звуке расстегивающейся молнии Диана затаила дыхание. Сердце ее изнывало от страсти, тело стремилось отдаться Энтони безраздельно, но в голове все же мелькнула мысль, что, если это произойдет, ее жизнь уже никогда не будет такой, как раньше.
Мысль была здравая, но время для здравых мыслей прошло. Энтони стоял перед ней, распаленный желанием. Глаза — голубые, как море. Лицо пылает от страсти. Сердце у Дианы забилось чаще.
Какой он красивый! Само совершенство. Широкие плечи. Крепкие мышцы. Золотистый загар. Кожа — как атлас, натянутый на стальную основу. Ей хотелось смотреть на него. Хотелось касаться его всего.
Энтони как будто прочел ее мысли. Одним движением он сбросил шорты и предстал перед ней обнаженный, великолепный и даже величественный в своем возбуждении.
Взгляды их встретились. Он улыбнулся и снова лег рядом с Дианой, нежно шепча ее имя. Она не отрываясь смотрела ему в лицо. В прекрасное, надменное лицо… и странные чувства переполняли ее, настолько сильные и глубокие, что Диана… расплакалась.
Энтони взял ее лицо в ладони.
— Что с тобой, моя маленькая? Почему ты плачешь?
Потому что я только что поняла, что обожаю тебя, подумала Диана, но вслух она этого не сказала, а лишь покачала головой и протянула к нему руки.
При виде этого сердце мужчины взорвалось нежностью. Он поцеловал ее в исступленном нетерпении, потом лег на нее, осторожно раздвинул ей бедра и начал входить — медленно, с наслаждением — в ее сокровенную жаркую глубину.
На его коже блестели бисеринки пота. Ему было трудно дышать. Он хотел делать все так, чтобы Диана успела получить не меньшее наслаждение, чем он.
Но он уже не мог ждать, он и так ждал слишком долго. Наконец завладеть ею, утонуть в ее теле и закружиться с ней вместе в темном сияющем вихре, среди россыпи звезд…