— Знаешь, кто такой сумасшедший? — Худой сосед отложил книгу и сел на кровати. — Это человек, который живет в своем особом мире. Как, к примеру, шизофреники, психопаты, маньяки. То есть те, кто отличаются от других. Ты слышал об Эйнштейне? Он говорил, что нет пространства и времени, а есть их единство. А помнишь Колумба, что настаивал: по другую сторону океана не бездна, а континент? Разве не безумцы? Однако что есть норма? Это всего лишь вопрос соглашения. Если большинство людей считают что-либо действительным — это и становится действительным…
— Яне совсем понимаю…
— Прочти это. — Сосед протянул ему свою книгу. Неизвестный прочитал на обложке: Пауло Коэльо «Вероника решает умереть».
— Думаю, эту книгу должен прочитать каждый, кто собирается лежать в сумасшедшем доме, — объяснил новенький. — А от таблеток зря отказываешься. У меня хорошие успокоительные. Я сам эту гадость не люблю, а то бы тоже пил…
— Спасибо, прочту на досуге. «От этого человека надо держаться подальше», — подумал Неизвестный, принимая книгу… Но вообще он был удивлен, так как ожидал увидеть в психушке засилье Наполеонов, Гитлеров и Лениных. Ничего подобного. Большинство людей производили впечатление вполне вменяемых. Были такие, кому даже нравилось в сумасшедшем доме: по крайней мере, здесь можно не стесняться своих странностей. И почти все пациенты точно знали свои настоящие имена. Лишь один Неизвестный не мог сказать наверняка, кто он такой. («Но уж точно не Наполеон, хоть это радует…»)
* * *
Доверять тайну журналисту — все равно что оставлять своего лучшего друга наедине с красавицей женой.
Тайна станет жечь журналиста, вертеться на языке и норовить соскользнуть с него. Журналист будет, конечно, бороться с собой. Но основной инстинкт журналиста — первым сообщить сенсацию — все равно возьмет верх.
Ветров пошел к Юрию Кушеру. Тот жил в центре города, недалеко от пограничного управления. Идти к Юрию без пива было так же глупо, как в кино — без билета. Андрей это знал и действовал соответственно.
Юрий, открыв дверь, критически посмотрел на позвякивающий пакет.
— Хорошее пиво?
— А ты посмотри на мое довольное лицо, — ответил Ветров, снимая ботинки. — Может такое лицо быть у человека, пьющего плохое пиво?
Логично. — Юрий прошел в глубину комнаты. — Вообще-то я не пью, но раз жена уехала, то можно. Из уважения к пограничной прессе.
В общем, экспромт получился удачный. Да и пиво было тоже неплохое. Несколько минут журналисты обсуждали его достоинства, но потом Юрий предложил перейти к делу. Хитрец. Он знал, что Ветров редко заходил просто так. Да и сам Юрий предпочитал дружбу на взаимовыгодных условиях.