В тот день было его дежурство. По графику. Он называл это заступить в наряд мальчиком по вызову, так как ведущий редактор звонил дежурным каждые пять минут. И надо было либо идти в зал верстки что-то исправлять в полосе, либо строчить заметку в номер.
Андрей уже несколько лет работал в «Советском труде». Уволился из пограничных войск в чине капитана. До этого непрерывно служил в Таджикистане. Проблем у него не было: Вольдемар Толочко скоро уволился на пенсию, Игнатьев (о существовании которого Ветров даже не подозревал) был переброшен в Чечню. А вскоре случился рейд Басаева на Буденновск, и это заняло первые полосы газет в России и в мире. Скандал с миротворцами в Таджикистане тихо умер. А прокурорская проверка ничего не нашла…
После знакомства с Антониной Ветров стал лучше. Гораздо лучше. В его арсенале появились такие вещи, как расческа, обувная щетка и дезодорант. Перед каждым свиданием он подолгу приводил себя в порядок. Потом Антонина ушла из его жизни, а хорошие привычки остались…
О том, что Антонина уже не его женщина, он узнал еще в Москве, в госпитале. При малейшей возможности Андрей набирал номер ее телефона. Ответом были длинные гудки. Наконец на том конце провода ответили.
— Алло, — произнес до боли родной голос.
— Здравствуй. — Андрей был готов разорваться от радости. Но…
— А, это ты. Привет, — как-то расстроенно ответила она.
По ее тону он понял все!
— Как у тебя дела? — задал в принципе уже лишний вопрос.
— Хорошо.
— Чудненько. Я скоро приезжаю. Ты не рада?
— Андрей, ты очень хороший парень, и я тебе благодарна за все… Но… понимаешь…
Он понимал. Он все понимал… Так что оставалось только попрощаться.
— Тебе было хорошо со мной? — зачем-то спросил Андрей, стараясь оставаться спокойным.
— Да, но…
— Не в моральном плане, в физическом…
— Что ты имеешь в виду?
— Ты кончала со мной по-настоящему?
— Это не телефонный разговор.
— Я понимаю. Но мы ведь, скорее всего, больше не увидимся. Так что ответь, пожалуйста, честно, ты кончала?
— Один раз — да.
— Спасибо и на этом. До свидания.
Он положил трубку.
Все остальное было несущественно. Главное — она не притворялась в те, самые важные, моменты. Значит, он смог принести ей хоть капельку радости. И это уже само по себе хорошо.
«Неплохо и то, что она бросила меня, а не я ее, — рассуждал он, — все равно страсть остыла бы, рано или поздно. Меня бы начал утомлять наш затянувшийся роман (так всегда бывает). А бросить ее я бы не смог, потому как привык отвечать за тех, кого приручил. Поэтому никого и никогда не бросал сам… Вообще-то, это очень больно, когда бросают тебя. Хорошо, что эту боль я взял на себя, хорошо, что Тоня ушла легко и свободно, по доброй воле. А я сильный. Я справлюсь».