Опять, как наяву, пред ним предстал боевик с наведенным автоматом. Теперь он не был похож на небесного юношу, это был враг со злобным лицом. Дуло автомата уперлось в живот Опарина. Не будь осечки — и все. Кирдык!
Мышцы свела судорога. Холодный ужас поднялся из глубин сознания. Повеяло могильной тоской…
Дуло автомата! Оно же могло оборвать все, что он знал и видел. А что, если б не было осечки? Сергей уже не мог сдержать дрожь, он трясся, будто у него действительно была агония…
Голубые глаза и дуло автомата, конечно, вызывали взаимоисключающие чувства. И, слава богу, что они нахлынули по очереди. А то бы душу Опарина просто разорвало, как разрывает на мине теленка.
Но вот какая деталь. Страх-то вскоре улетучился. И следов не осталось.
А голубые глаза отныне преследовали Опарина всю жизнь. Особенно — в его снах…
* * *
Врач позвонил в корпункт «Советского труда» в Екатеринбурге.
— У меня есть случай, который мог бы заинтересовать журналиста Ветрова, — сказал он, — могу я с ним связаться?
На другом конце провода подробно расспросили что да как. Потом пообещали перезвонить. Но не перезвонили. Психиатру пришлось напоминать о себе через пару дней.
— Мы поговорили с Москвой, — ответили в корпункте, — Ветрова этот случай не интересует. Извините.
— А могу я поговорить с самим Ветровым?
— Нет.
— Почему? Разве вы не можете дать его служебный телефон?
— Нет.
— Вы разве не даете служебные телефоны сотрудников? Неужели это тайна?
— Не тайна. Но просто Ветрова нет на месте.
— А где он?
— А вот это закрытая информация.
«Дурдом какой-то», — подумал врач после разговора с собкором «Совтруда».
— Вы как-то спрашивали про писателя Ветрова, по я так и не нашел ни одной его книги, — сказал врач Неизвестному.
— Значит, он малоизвестный писатель.
— А журналист Андрей Ветров, случайно, не имеет к нему никакого отношения? Он, кстати, писал о потерявших память. Вот, почитайте статью…
Человек пробежал глазами текст. В его глазах мелькнул страх.
— Тут написано, что я в опасности, — произнес он.
— Журналисты часто преувеличивают, — небрежно произнес врач. — А почему вы спросили про Ветрова?
— Мне показалось, что я читал его, — неуверенно ответил человек, — может, это действительно были статьи… О чем еще он писал?..
— Свежих статей давно не было. Вот есть старый очерк, кстати, про Таджикистан.
— «Солдаты называют ее мамой», — прочитал заголовок Неизвестный.
Подзаголовок гласил: «Ее сына Родиона Ильина записали в предатели, хотя он был героем».
«Я про это знаю», — подумал Неизвестный. Это было в мае 1995 года.
* * *