Тогда я не имел ни малейшего представления, что это окажется - проклятая тема. Если бы я только знал тогда, что за всем этим кроется, то ей Богу никогда бы за эту тему не взялся. Ведь с одной стороны, для писателей эта тема - золотая жила, ключи познания Счастья и Несчастья, Ума и Безумия, Жизни и Смерти, но с другой стороны, эта тема - непроходимое и топкое болото. Как в сказке про Ивана Царевича: направо пойдешь - коня потеряешь, налево пойдешь голову потеряешь, прямо пойдешь в своем исследовании - и коня и голову потеряешь. Вы будете на каждом шагу натыкаться там на загадки, тайны и постоянную ложь.
Итак, сижу я, пишу свой роман, а жизнь подбрасывает мне все новые и новые материалы. Как-то съездил я в Вашингтон и случайно встретился там с Барминым, начальником вашингтонского отдела "Голоса Америки", который пригласил меня тогда даже на ланч, очевидно для того, чтобы разнюхать последние нью-йоркские новости. Сидим мы с ним, мирно беседуем, и вдруг он ехидно так спрашивает меня: "Так Наташа вам что - отказала?" - и изучающе на меня смотрит, как я буду на это реагировать.
"И слава Богу, что отказала", - ответил я ему. "Ведь ваша Наташа - просто лесбиянка", - и подчеркнул при этом слово "ваша".
"Ничего она не лесбиянка!" - зло и даже как-то враждебно вскрикнул тогда Бармин. "Просто она вам отказала потому, что вы ей не подходите!". От злости он даже поперхнулся при этом своей яичницей со шпинатом. У него тогда была язва желудка, и он сидел на специальной диете. А я смотрю на него и думаю про себя - "Чего это ты, дядя, так разволновался?".
Я уже знал тогда, что Бармин был садистичен и любил поиздеваться над своими подчиненными. Он также очень любил подхалимаж, очень любил, чтобы его называли "генералом", а это уже указывает на наличие комплекса неполноценности и на легкую манию величия, т.е. на наличие у него комплекса власти, что обычно связано с гомосексом. Вспомнилось так же, что при рукопожатии рука у него была мягкая, как у женщины, и сворачивалась в трубочку. В точности, как у папы Мейера...
В Вашингтоне в то время был разгул маккартизма, и из Госдепартамента пачками гнали гомосексуалистов. В прессе - вопли и стенания, мол, идет открытая охота на ведьм. В таких условиях Бармину не слишком-то удобно было держать на работе лесбиянку. Поэтому он, похоже, так и обозлился на меня. Я вспомнил, что Бармин был уже трижды женат, причем вторая его жена была... внучка президента Теодора Рузвельта, которая родила от него дочку и вскоре с ним развелась. Вот и спросил я его тогда: "Александр Григорьевич, недавно в газетах писали, что одна из внучек президента Рузвельта здесь в Вашингтоне недавно кончила жизнь самоубийством. Это случайно не ваша бывшая жена?"