И я воспользовалась «аргументом Скарлетт» – это так удобно, если не чувствуешь себя в силах принять решение. Подумаю об этом завтра. Тем более что после ванны чертовски хотелось спать – меня словно в невидимом гамаке покачивало.
А следующим утром все уже было по-другому.
Любовница мужа моей приятельницы случайно столкнулась с ней на одной вечеринке. Обе дамы знали о наличии друг друга в жизни их общего мини-божка. Зачем-то поздоровались. Жена что-то там съязвила в сторону любовницы. Любовница в ответ сказала, что жена ей завидует, поскольку она старая и толстая. Любовнице двадцать один год, она в статусе фотомодели (хотя, насколько мне известно со слов жены, нигде не снималась). Жене – 36, она не в статусе фотомодели, но хороша собой. Об инциденте она мне рассказала с недоумением, но без обиды (если это, конечно, не поза).
Но опустим мелодраматические подтексты и не будем обсуждать, инфантильно ли это или продвинуто, когда жена и любовница настолько осведомлены и насколько мудак мужчина, которому они позволяют так с собою обращаться.
Мне вдруг подумалось вот что.
Каждый человек пытается уязвить другого тем, чего сам боится.
Любовница больше всего на свете боится, что она поправится до 46-го размера и что ей тоже будет 36. Наверное, она в глубине души подозревает, что эти тридцать шесть тоже могут с нею случиться, вероятность такая есть, но все же продолжает закрывать глаза ладошками: мол, у меня только вероятность на горизонте, а тебе уже, уже, уже.
Поэтому по хамскому выпаду можно, наверное, судить о фобиях хама.
Люди, устроенные попроще, часто ассоциируют себя с вещами. От таких можно услышать презрительное: «Я не ношу дешевых сумок». Словно они боятся, что дешевая сумка утянет в сторону дешевизны их самих. И все подумают, что они – дешевки.
Люди, устроенные посложнее, часто ассоциируют себя с информацией. «Я такого не читаю», – говорят они тоном хозяек вышеназванных сумок. «Я не смотрю американские комедии». И сразу становится понятно, что они допускают возможность такой ситуации: кто-то видит их на премьере какого-нибудь «Американского пирога» и понимает, что они на самом деле тупы и примитивны. Эта же порода любит бравировать прочитанным (или, как правило, бегло просмотренным). Не обсуждать, а именно бравировать. Люди сложносочиненные не ассоциируют себя ни с чем и могут позволить себе открытость миру во всех его проявлениях. Потому что, во-первых, им все равно, что о них подумают. А во-вторых, посчитать их кем-то там на основе просмотра «Американского пирога» могут только условные хозяйки сумок.