Он махнул рукой. Похоже, Костик рассчитывал, что нас отпустят, и я почувствовал себя виноватым.
– Но ведь мы ничего… – снова начал я.
– Какая разница! – вспылил Костик. – Не знаешь, а лезешь! Сейчас бы уже на улице были.
– И что, по-твоему, делать? Смирно слушать сволочей, которые бьют ни за что? Лапки вверх поднять и щеки подставлять? Да кто они такие? Свиньи! Хрена им!
– С одной стороны, ты прав, – сказал Костя. – Но коли попал сюда… Здесь другой закон. И прав у тебя нет. Так что лучше не выделываться.
Мы замолчали, раздумывая о своем. А мне становилось все хуже. Недостаток воды сказывался все сильнее, и даже Костя заметил мое изменившееся лицо:
– Андрюха, что с тобой?
– Мне вода нужна, – прохрипел я. – Плохо мне.
Друг вскочил на ноги и бросился к дверям:
– Откройте, человеку плохо! Откройте! – Он забарабанил кулаками по двери так, что с нее посыпалась рассохшаяся краска.
Никто не открывал. Кожа моя не просто чесалась – я видел, что она покрывается мелкими трещинами. Тело ломило, каждое движение отдавалось нестерпимой болью. Я разлагался на глазах. Еще час – и распадусь на куски!
Спасибо Косте – он стучал без передышки, и, наконец, двери открыли.
– Чего стучишь? – угрожающе вопросил охранник.
– Ему плохо, – указал на меня Костя. – Врача надо!
– Чего? – переспросил мент, и в его недоверчивом тоне мелькнула обеспокоенная нотка.
– Умирает он, врача позовите!
– Не надо… врача! – из последних сил выдавил я. – Просто дайте… мне… воды!
– Бери его и за мной! – распорядился мент. Костик подхватил меня и потащил по коридору.
– Наркоманы долбаные! – процедил проходивший мимо милиционер. Я бы ему ответил, но сил уже не было.
Мы вошли в туалет. Костя открыл кран, и я надолго присосался к струе. Конвойный встал у дверей, контролируя мое поведение. Торопясь, я глотал воду большими глотками, и с каждой секундой мне становилось лучше. Оторвать меня от крана не смог бы даже Шварценеггер. Склонившись над умывальником, я вдруг ощутил, что, если захочу, могу исчезнуть отсюда. В голове неизвестно откуда родилось знание, что стихия воды дает власть, и я могу управлять ею. Вот только как – я пока не знал.
Пользуясь моментом, Костик тоже напился и сходил в туалет. А я все пил. Казалось, я мог пить бесконечно, но милиционер так не думал.
– Хватит уже, – сказал он. – Еще камеру обоссышь. Пошли.
Он подошел и закрыл кран. Пришлось разогнуться. Ладно, теперь поживем! Вода придала сил и уверенности. Подождем. Авось все уладится.
Мы просидели в камере еще немного, и дверь снова открылась.
– Выходи, – сказали мне. Костя проводил меня предупредительным взглядом: мол, спокойно, не выделывайся, и все будет в норме.