Нет здесь и другой ее невестки кроткой Соломонии, из роду Сабуровых, которая заплатила за невольное свое бесплодие насильственным пострижением в обители Суздальской; но вторая супруга Василия, Елена Глинская, рядом с дочерью Палеологов. Честолюбивая мать грозного Иоанна явила пример жены правительницы в земле Русской, и недостойный ее любимец наполнил палаты смутами бояр. Стена Китайская осталась памятником ее краткого правления, но пострадало царство от неопытной руки, которая хотела держать кормило, не имея доблестей царских, подобно дочери Палеологов.
Рядом с матерью Грозного четыре его супруги, одна подле другой, из коих только одна оставила по себе благую память. Это тихая Анастасия, первая Романова, первая царица, спутница лучших дней Иоанновых, которая была ангелом хранителем его и России, и заранее отозвана в небесную отчизну, чтобы не видеть бедствия земной. Кроткая жена не узнала бы супруга в жестоком опричнике! – она, с такой радостью встретившая победителя Казани, с перворожденным своим младенцем, могла ли бы перенести горькую участь второго сына своего? – Бывают светлые явления ангельских лиц, которыми иногда Провидение укрепляет людей и страну, готовящихся на трудный подвиг: таким явлением была тихая Анастасия. Ею улыбнулось небо на Русскую землю; но этот нежный цветок, который, казалось, на минуту только для ее распустился, бросил, однако спасительные семена будущего величия в ее недра, когда, после бурной зимы самозванцев, пышно разрослось из него благословенное древо Романовых.
После двух цариц, Марии, княжны Черкасской, крутым своим нравом довершившей порчу Иоаннова, и третьей его супруги, Марфы, из дома Собакиных, последняя Марфа, в инокинях Мария, из рода Нагих, заключает собою могильный ряд супруг Грозного. – Какое горькое лицо в летописях русских, эта Мария, едва удостоенная титла царского, по неправильному браку, и потом исключенная из поминовений, сосланная в Углич, с своим невинным младенцем, чтобы там быть свидетельницей его заклания, и наконец заключенная в дальней обители Белозерской! – так провела она первую половину своей царственной жизни! – Какова же была вторая, с одним лишь признаком величия, в стенах обители? – оклеветан ее невинный отрок, а мнимый сын вызывает к себе мнимую мать; она принуждена лгать Лжедимитрию пред лицом всей России и честить у себя гордую польку суетными увесилениями, каких никогда не видали в стенах своих православные обители, и потом, к довершению позора, на площади должна сама она обличить свою ложь, над трупом Самозванца! – Тогда только утешилосъ сердце матери, когда могла она облить слезами раскаяния нетленные останки истинного своего сына, в соборе Архангельском, и исповедать его, пред лицом Патриарха и народа, истинным Димитрием, своим и всея Руси.