Икона писана вся маслом —
Сурова, просто и прекрасна.
А на другой стене стоит
Всея Держитель – суд и страсти
Сама икона хороша
(Ее украсила спеша).
Один Он. Золота одежды
(Таким я видела во сне
Себя – Его. Тот сон был прежде).
Та ж шапка золотом расшита
Все то же. Только перехват
Немножко на груди был выше.
Вдруг звон подков я четко слышу.
Я очень сильно испугалась.
Мне страшно.
(Я коня боялась).
Но цокот мимо. Едет смело
Огромный конь, почти что белый.
Моих врагов крушит копьем.
Георгий! Победитель! Он!
Я по инерции все прячу
Малышку дочь. А конь уж скачет
Куда-то ввысь, по облакам.
Георгий разогнал врагов.
И нет Его! И был таков.
А люди все, задравши лица,
В испуге тесно жались в круг,
А с облаков – Сама Царица…
Вся в жемчугах идет. Вокруг
Чудесно так. Плывет, колышет,
А главное, мы видим, дышит.
Прекрасен сон, что мне приснился,
И пенье слышу в небесах,
И в хрустале по центру неба
Так много лебедей плывут
Огромны, крылья полосаты
Не вдоль, а поперек идут.
И благодатная волна,
И перьев белых белизна,
И воздух чист и так хрустален,
(Тут, люди, как-то не до сна).
И глас мужской. И Божий Лик,
И освещение лучом,
Окутав всю, как одеяньем,
Иисус Христос в меня вошел
Светящим облаком, сошел
С иконы. Было мирозданье.
Святые плыли в небесах…
И шли еще полки раздетых,
Босых и хмурых, сокрушенных,
Понурых, голых, среди дня…
осталась тайна для меня.
Я оглянулась. И земля,
Такой не видала я прежде,
Поля, поля, еще поля,
Предел. И дальше тополя.
И переливы шли неспешно,
Как удивительна земля.
И красота, очарованье,
Я передать все не могу,
Не хватит слов и описанья.
Проснулась с пеньем – хор внутри —
И пел так долго, благодатно,
Напевы лились широко
И повторялись многократно
Во много лета. Два часа
Ходила, слушала блаженства
Любви и счастья совершенства
И к поднебесному в ту лиру
Влилась, подпела. Хор умолк.
О, Евфросиния! Видит Бог,
Что передать все не сумела.