Каждый раз, выезжая по своим делам в близкие или дальние районы, Бочкарёв поручал Нелькуту присматривать за Фросей. Да и не только за ней. Всевидящий одноглазый чукча был его покорным слугой и хорошо знал тундру. Кривого побаивались, зная его свирепую хватку и кровную мстительность к обидчику. На него иногда даже покрикивали, но это не означало, что кто-то был властен над ним.
Единственным человеком, кого он слушался, была Фрося. Она нравилась Нелькуту. Хотя Фрося чаще относилась к нему скорее с раздражением, чем приветливо.
– Попал я в логово, – промямлил Седалищев.
– Хорошо попал, – отозвался Нелькут.
– Дело к тебе есть.
– Дело надо делать.
– К рассвету будешь в Походске?
– Нет.
– Почему?
– Снег корявый.
– Сам ты!.. – Седалищев хотел было выпалить бранное выражение, но что-то сдержало его. – Носова ждать буду.
– Жди, жди, – спокойно ответил Нелькут и забренькал на хомусе.
– Распоясались… – с явным раздражением скрипел Седалищев, пододвигая к себе кружку с сивухой.
Тяжёлая дверь взвизгнула на проржавевших кованых петлях, и в избу проскользнул Мишка Носов. Вёрткий, маленький человечек с хитрым, скользящим взглядом. Забегал виноватыми, крохотными глазками по присутствующим и уставился на Фросю.
– Что на бабу впялился? – хихикнул Аболкин.
– Дурак! – усмехнулась Фрося.
– Сердитая женщина, – опасливо поёжился Носов и опустился на орон.
– Купчишек видел? – Седалищев уставился на Носова.
– Не купцы это, – ответил Носов.
– Кто же?
– Собрание делали.
– Так.
– Ленина знают.
– Ленина?
– И Мандрикова знают. Тебе скоро конец, Седаль.
– Ещё чего?
– Бочкарёву тоже конец.
– Оружие у них есть?
– Много.
– Собаки?
– Кеша Батюшкин дал. Курил дал. На Аллаиху пойдут.
– Где они?
– У Прасковьи Барановой были, у старосты были.
– У Барановой? Вот стерва! – Аболкин громыхнул по столу кулаком. – Она у меня закрутится каталкой.
– Активистка? – спросил Седалищев.
– Она…
– Михалкинские, мархаяновские и рыбаки из Курдигина были, – спешил доложить Носов, – говорили, что американским купцам конец.
– Загнул? – взъерошился Аболкин.
– Совсем нет, – обиделся Носов.
– Я им заткну уши! – заметался Седалищев. – Аболкин, немедленно в Походок!
– Не собираюсь…
– Как?!
– Нашёл дураков… Не твоё это дело, Седаль.
– Я тебе говорю: собери людей и…
– Не пори горячку, Седаль. Я сам пойду через Блудные озера на Волчью протоку. От меня не уйдут торгаши.
– Ну и бес же ты, Аболкин! – обмяк Седалищев.
– Я маленько собачек потравил, – гундосил Носов, суетясь возле Седалищева.
– Зачем? – Седалищев ухватил Носова за шиворот. – Дрянь!
– Совсем маленько потравил, – оправдывался Носов.