— О чем?
— Об экономической поддержке, которая позволит ему быстро укрепить свою армию и въехать в Кампалу.
Маури с сомнением посмотрел на Герхарта.
— Государственный переворот?
— Скорее всего нет, для международных отношений лучше иметь законный режим. Но если Мусевени будет… убран с дороги — тогда на выборы выдвинут другого кандидата. А ему нужна поддержка армии.
— А что это за кандидат? И откуда известно, что ситуация улучшится с новым президентом?
Снейерс улыбнулся.
— Естественно, я не могу назвать вам его имя. Но у нашего человека достаточно ума, чтобы поддерживать с нами хорошие отношения. Он будет знать, что мы решили судьбу Мусевени и можем решить его судьбу. И генерал Кадага поддержит его. Если Мусевени свергнут, остальные генералы последуют примеру Кадаги — во всяком случае, большинство. Мусевени — палка в колесах. Так что… вы присоединяетесь?
Маури Каллис пытался переварить все, что только что услышал.
— Я должен подумать, — проговорил он.
— Времени на раздумья немного. Кроме того, пока вы думаете — переведите деньги в такое место, откуда имели бы возможность выплатить их и остаться анонимным. Я могу дать адрес исключительно конфиденциального банка.
Инна вернулась из туалета. Герхарт снова наполнил их бокалы и выпустил последний залп:
— Взгляните на Китай. Им наплевать на то, что Международный банк не дает кредиты недемократическим государствам. Они идут и преспокойно берут в долг миллиарды на развитие промышленности в странах третьего мира. И затем оказываются владельцами огромных областей в экономике тех стран, за которыми будущее. Я не намерен стоять и наблюдать этот процесс со стороны. Сегодня у нас есть шансы в Конго и Уганде…
Мысли Микаэля прервала Эбба Каллис, которая вошла в столовую. На ней по-прежнему был костюм для верховой езды, она выпила стакан сока, не присаживаясь.
Маури поднял глаза от газеты.
— Эбба, — сказал он. — Завтра у нас гости к ужину, к этому все готово?
Она кивнула.
— И еще я хотел попросить тебя заняться похоронами Инны, — продолжал он. — Ее мама… ты ее знаешь. Пройдет не меньше года, прежде чем она составит список гостей, который ее удовлетворит. Кроме того, я подозреваю, что платить по счетам придется мне, и я бы предпочел, чтобы закупки делала ты, а не она.
Эбба снова кивнула. Она не хотела, но выбора у нее не было.
«Маури знает, что я не хочу заниматься похоронами Инны, — подумала она. — И он презирает меня за то, что я это тем не менее делаю. Я его самая дешевая рабочая сила. А потом мне же предстоит отбиваться от мамочки Ваттранг с ее самыми нелепыми пожеланиями. Я не хочу заниматься похоронами, — подумала Эбба. — А нельзя ли просто… выкинуть ее в канаву?»