Мама уезжает на Оланд. Ребекка получает от нее открытки, в которых говорится, как там все здорово. Ребекка читает, и сердце ее разрывается от тоски. Ни слова о том, что мама скучает по ней, — или о том, что любит ее. Мама пишет, как они катались на яхте, какие замечательные яблони и груши растут на участке или как они ездили на пикник.
В самый разгар лета приходит письмо. «У тебя будет маленький братик или сестричка», — сказано в нем. Бабушка тоже читает это письмо. Она сидит за кухонным столом в папиных старых очках для чтения, которые он купил на заправочной станции.
— Господи, благослови и сохрани, — говорит бабушка, дочитав до конца.
«Кто сообщил мне о том, что она умерла? — подумала Ребекка. — Не могу вспомнить. Я вообще очень смутно помню ту осень. Но кое-что в памяти осталось».
* * *
Ребекка лежит на раздвижном диване в алькове на кухне. Юсси не устроился, как обычно, у ее ног, потому что бабушка и жена Сиввинга Май-Лиз сидят за столом, и Юсси лежит рядом. Только когда бабушка уходит в хлев или укладывается спать, Юсси обычно тихонько приходит в кровать Ребекки.
Май-Лиз и бабушка думают, что Ребекка заснула, но она не спит. Бабушка плачет, закрывая лицо кухонным полотенцем. Видимо, для того, чтобы приглушить звук и не разбудить Ребекку.
Она никогда не видела бабушку плачущей — даже тогда, когда умер папа. Этот звук пугает ее и тревожит. Если уж бабушка плачет — значит, мир рухнул.
Май-Лиз сидит рядом, что-то бормочет в утешение.
— Я не верю, что это был несчастный случай, — говорит бабушка. — Шофер рассказывает, что она посмотрела на него и шагнула прямо под колеса.
— Наверное, ужасно потерять обоих родителей еще в детстве, — проговорил Альф Бьёрнфут.
Сиввинг все еще стоял у холодильника, в нерешительности держа в руке яйца.
«Когда я думаю о том, что было после, мне стыдно, — подумала Ребекка. — Мне так хотелось бы видеть перед собой правильную картинку. Маленькую девочку у могилы со слезами на глазах и цветами в руках. Девочку, которая рисует свою маму в виде ангела на небе или что-нибудь в этом духе. Но я была совершенно холодна».
— Ребекка! — говорит ей учительница.
Как бишь ее звали? Ах да, Эйла.
— Ребекка! — говорит Эйла. — Ты опять не сделала домашнее задание по математике. Ты помнишь, о чем мы говорили вчера? Помнишь, ты пообещала, что начнешь делать уроки?
Эйла очень добрая. У нее курчавые волосы и милая улыбка.
— Я пытаюсь, — говорит Ребекка. — Но я все время думаю о том, что моя мама умерла, и не могу думать об уроках. — Девочка опускает глаза на парту, чтобы со стороны казалось, что плачет. Но она только притворяется.