Была она всем девкам как мать родная, кормила их супами, оберегая от гастрита, заставляла хоть в сессию учиться, ругалась, звала вертихвостками, учила, как жить, и хотя все от нее отмахивались, но любить свою кормилицу любили. Казачка Галя жила вдвоем с кореянкой, миниатюрной девушкой с плоским лицом. Третья койка у них пустовала, и казачка без особых расспросов предложила ее Ленке. А потом варила на кухне борщ и степенно рассуждала:
– Ты, подруга, с глузду съихала. Жизни не знаешь, вот и бесишься с жиру. И все вы, москвички, такие, на всем готовеньком выросли. А как выросли, до свидания, мамо и батько, я зараз самостийная.
– Ну и что? – возражала Ленка.
– А ничего. Ты на что дальше-то жить собираешься?
– Работать пойду. На вечернее переведусь. Институт брошу. Квартиру буду снимать.
– Работать она пойдет. Ты хоть знаешь, шо це такое работать? Я вон такая ж, как ты, молодая дура была. В Москву поехала в институт поступать. А только меня тут и ждали. Провалилась, конечно, так нет, домой не вернулась – застыдилась, шо родичи скажут. На стройку пошла. Апээн на Зубовском строили. За день навкалываешься, потом в комнате сидишь в халатике, книжку читаешь, а к тебе пьяный бригадир вваливается. Хорошо, я баба дюжая. А попробуй кому пожалуйся, враз тебя вышибут.
– Так я же не на стройку.
– А везде одно, – отмахивалась казачка, – везде за себя постоять надо.
Ну и буду стоять, думала, ничего, как-нибудь проживу. Сунулась искать работу в институте на полставки, но все расхватали по осени, и она махнула рукой: обойдется, и на «степу» проживу. Казачка Галя хоть и ворчала, но к Ленке привязалась, следила, чтоб та не голодала и не тратила стипендию на пирожные. Жили они втроем душа в душу. На стенках в комнате дружно соседствовали молодцеватый Ким Ир Сен, Лермонтов – Галина любовь, и Ленкин Вознесенский. По вечерам гоняли чаи с вареньем, баловались клубничной наливкой и принимали гостей.
Хорошо было. А потом они с казачкой стали цапаться. Началось из-за кореянки. Кореянка Ленку очень занимала. Тихонькая такая, молчаливая, трудолюбивая, чего-то себе думает. Как гости придут, книжку отложит, сидит слушает, но слова не скажет. Про все слушает, все ей интересно, а в ответ ничего. Вот Ленка и решила кореянку расшевелить.
– Слушай, а вас что, заставляют, что ли, значки с Ким Ир Сеном носить?
– Ким Ир Сен – наша великая вождь и учитель.
– Ну и что? Подумаешь, вождь и учитель. А своя-то голова есть?
Кореянка промолчала.
– Ну хорошо. – Ленка решила подойти с другого бока. – А вдруг он в чем-то не прав.