Он вошел в боевой отдел. Плотный, немного сутуловатый майор, с жесткими волосами ежиком и насупленными бровями, наблюдал, как офицер в кожаном комбинезоне, сидя сбоку стола, внимательно читает длинный оттиск гранки.
— Здравствуйте, товарищ майор!
Майор поднялся из-за стола.
— А, привет мореходу! — У него была манера говорить с еле уловимым сарказмом, «с подтекстом», как выражался Калугин, но сейчас как-то особенно тепло он стиснул Калугину пальцы. — Присядьте на минутку. Вот сейчас докончу с нашим автором.
— Так я пока пройду к себе…
— Да нет, подождите…
Летчик кончил читать, опустил оттиск на стол.
— Вот, товарищ лейтенант, в каком виде мы печатаем ваш труд. Есть возражения?
— Никаких возражений! — сказал летчик. — Спасибо, товарищ майор! Вот это место с «мессершмиттами»… как раз то, что мне хотелось сказать.
— Вы это и сказали, — буркнул майор. — Редакционная правка не в счет. Подпишите корреспонденцию.
Летчик с удовольствием вывел свою подпись.
— Когда снова к нам?
— Вернусь из операции, опять что-нибудь сочиню… Еще раз, товарищ майор, спасибо.
Он сердечно потряс руку начальнику отдела.
— Не за что… Если сами не сможете отлучиться, материал с оказией присылайте.
Летчик вышел. Майор взглянул на Калугина с обычной угрюмой усмешкой.
— Ну, как поход? Корреспондентов мне навербовали?
— Военкоров навербовал. Троих. Зайдут к вам, может быть, даже сегодня. Задание редактора выполнил, — вот беседы с комендорами. Еще организовал статью: «Штурман в боевом походе»… Да, кстати… — Вместе с пачкой листков он вынул тетрадку Филиппова. — Вот хорошие стихи корабельного поэта.
— Стихи! — Майор отдернул, как от огня, протянутые к рукописи пальцы. — Не мое заведыванье! Корреспонденции мне давайте. Неделю прогуляли в море…
— У вас и тут корреспондентов хватает…
— Мало материала, — сердито сказал майор. — Такие события, а наши писатели все в разъезде.
Слово «писатели» он произнес с обычным для него саркастическим выражением, но тут же большое чувство окрасило его голос.
— Правда, нынче напечатали хороший очерк Кисина… Да, вот его поручение…
С размеренной неторопливостью он выдвинул ящик стола, вынул плоский, завернутый в газету предмет, протянул Калугину… Бумажник, оставленный Кисину под большим секретом!
— Почему он у вас, товарищ майор? — спросил Калугин краснея. Как не похоже на Кисина! Не мог сохранить бумажник при себе… Он бросил обертку в корзину, сунул бумажник в карман вместе с тетрадкой Филиппова. Но майор не воспользовался прекрасным поводом для шуток.
— Потому что Леонид Павлович Кисин, которому вы доверили свое имущество, — медленно сказал он, — погиб вчера при штурме высоты Черный Шлем.