— Как там с приемкой? — крикнул капитан старшему механику.
— Сейчас кончаем. — Старший механик стоял возле шлангов, на тонком, радужном нефтяном слое, залившем ржавую палубу. — Есть еще сведения о рейдере? Если, случаем, все-таки взял курс на нас, что делать думаете, Николай Иванович?
Старший механик стоял, закинув свое толстое пурпурное от ветра лицо, заложив руки за спину. Гражданская манера разговаривать с командиром! Старший механик никак не мог усвоить военных привычек, вбить себе в голову, что сейчас «Ушаков» — военный ледокольный пароход. Никак не втолкуешь ему, что мы военный корабль.
— Вопрос ваш считаю излишним и неуместным, — отрезал капитан. — Следите лучше за своими обязанностями!
Вот и обидел старшего механика, милого человека, стахановца. Следите за своими обязанностями! Он-то всегда хорошо выполняет свое дело.
«А в самом деле, — размышлял капитан, — что буду делать? Что буду делать, если рейдер взял курс на Тюленьи? Судя по перехвату, он взял курс на Тюленьи. Может быть, его остановят наши военные корабли? Настоящие военные корабли, не такие, как я, с женщинами и детьми на борту… У меня, правда, на борту пятнадцать стволов, два ствола крупного калибра, но не могу же я биться с тяжелым крейсером. А уйти от него смогу? Нет, не смогу — я против него, как черепаха против борзой. Значит, и в море выходить опасно. А здесь, на рейде, если только зафугасит боезапас на «Енисее», тоже крышка. Крышка всей базе, всем ребятам. Крышка бензину, которого ждут наши самолеты».
Стоящий у поручней сигнальщик встрепенулся, поднял цветные флажки.
— Товарищ командир, пишут с берегового поста!
Он вытянул руки с флажками, широко расставив, опустил их немного вниз: знак ответа на вызов.
С вершины бревенчатой вышки, в нескольких кабельтовах от пирса, быстро махала флажками маленькая фигурка.
Сигнальщик читал семафор. Но капитан не вслушивался в его слова. Он разбирал язык взлетающих и опускающихся вдалеке флажков не хуже самого сигнальщика.
«Высокогорный пост сообщает, — читал капитан, и его квадратное морщинистое лицо налилось темной кровью, — в видимости мачты военного корабля, тяжелого крейсера. Идет курсом на острова».
Снова пошел снег, затянул берег и сигнальную вышку.
«Вот оно, — подумал капитан. — Вот когда нужно принимать решение!»
— Боевая тревога! — сказал он голосом, вдруг потерявшим обычную четкость, и сам же надавил кнопку колокола громкого боя.
Но только в первый момент он не смог справиться со своим голосом. Пока матросы и старшины разбегались по местам, он сделал над собой усилие, сглотнул несколько раз, и опять его голос зазвучал привычным, повелительным басом.