— О, а вот и ты, — радостно хлопнула в ладоши наемница. — Прямо по расписанию.
Феникс же в свою очередь бросилась к нему на шею и стала расцеловывать в обе щеки, отчего магу сделалось немного неловко.
— Слава Богу ты живой, — сквозь слезы счастья твердила она, плотно прижимая мага к себе боясь отпустить. — Ты цел? Он тебя не сильно покалечил. Ах! Что у тебя с лицом? Тебе больно?
— Да в порядке, я, — рассмеялся маг, ее внезапной заботливости. — В полном порядке. Спасибо, что спасли меня.
— Вообще-то это сделали не мы а он, — скромно подметила наемница, указывая куда-то за спину мага.
— Кто? — не понял Готфрид оборачиваясь.
— Привет, — сказал красный дракон, улыбаясь как можно дружелюбнее.
Маг обалдевшим взглядом посмотрел, на девушек.
— Вы что с ума сошли? — поинтересовался он. — Ведь эта тварь нас всех сожрет в один присест. Я в этом уверен.
— Между прочим, — возмутилась Фелиция, — если бы не эта… этот дракон, — осеклась она, — то ты уже был бы скорее всего мертв.
— Спасибо большое, — выдавил из себя маг.
— Да пожалуйста, — ответил дракон продолжая расплываться в улыбке. — В конце концов, это же мой… — но договорить он не успел, так как неожиданно согнулся пополам, зарычал и превратился в тушканчика, который громко пискнув, скрылся в зарослях папоротника.
Все трое героев непонимающе между собой переглянулись.
— И что это было? — первой спросила наемница, неожиданно проваливаясь под землю, по самую шею.
Феникс даже пискнуть не успела, как оказалась в каком-то водном резервуаре, где не могла воспламениться.
— Ничто не удержит силы природы, — злобно шипя проговорил друид, выходя из-за кустов. Вся его медвежья шуба была изорвана, а лицо было в глубоких порезах и шрамах. Но не смотря на все это, друид по всей видимости не собирался отступать. — Я сделал тебе предложение, отдать мне твой камень, чтобы я его спрятал. Ты отказался. Теперь я сниму его с твоего трупа.
— Что ж, — Готфрид размял суставы, готовясь к очередной драки. — Раз это твой выбор. Давай начнем.
Друид коротко кивнул, тут же стал на четвереньки и начал превращаться в животное: у него стала отрастать густая шерсть, острые зубы и когти, сам он увеличился в размере, у него прилично выросла мускулатура. И в конце концов, перед Готфридом предстал огромный и злой медведь Гризли, чьи лапы были втрое больше человеческих. От такой картины Готфрид непроизвольно взглотнул. И хотя внешне не показывал своего страха, внутри все его мысли были, как быстрее спасти девушек и слинять отсюда, потому, как сражаться с этой зверюгой (также как и с драконом) — было равносильно самоубийству.