Брэдли сел рядом с Ромэйн и попытался поймать ее руку. Женщина прятала руку под шаль, сжимая в пальчиках иголку.
— Ты можешь не быть такой застенчивой со мной, Ромэйн. В начале следующей недели ты станешь моей женой.
— Брэдли, вы можете испросить разрешение на брак, но ни вы, ни даже дедушка не можете принудить меня выйти за вас замуж.
— Это правда.
Ромэйн сохраняла холодность на лице, хотя в действительности была удивлена тем, что Брэдли признал ее правоту.
— Тогда вам следует согласиться с тем, что здесь вам не место.
— Я соглашаюсь и с этим. — Брэдли встал и попросил: — Давай вместе сходим к Филомене. Ее отец может не дожить до заката, ей не следует оставаться одной.
— Я не хочу показываться где бы то ни было в вашем обществе, мистер Монткриф.
Услышав отрицательный ответ, он весь сжался, но произнес:
— Перестань причитать над своими неурядицами и подумай о бедняжке Филомене.
— С ней Эллен.
— Но твоя кузина почти посторонний человек для Филомены. Филомена имеет право рассчитывать, что в столь тяжкий миг, когда ее отец почти прощается с жизнью, рядом с ней окажется верный и преданный друг.
— Мысленно я с ней, но телом я останусь здесь.
— Почему?
— Дедушка…
— Но надо использовать любую возможность, чтобы помочь другу.
Ромэйн посмотрела в окно. Джеймс предупредил ее, что он вернется не раньше чем стемнеет. Если она выйдет хотя бы на минуточку, чтобы навестить Филомену…
— Нет…
— Ромэйн, будь благоразумна.
— Я благоразумна. Я не нарушу обещаний, данных Джеймсу, потому что он всегда вел себя искренне и прямо по отношению ко мне, — сказала она себе.
— Всего доброго, мистер Монткриф.
Брэдли направился к двери, но обернулся:
— Ромэйн, ты можешь навредить себе, если не смиришься с мыслью, что твоим мужем буду я. Как только мы поженимся, ты будешь в полном моем подчинении. — Монткриф открыл дверь и улыбнулся. — Твой дед заверил меня, что знает священника, который нас обвенчает вне зависимости от твоего согласия. — И Брэдли хлопнул дверью.
Ромэйн облегченно вздохнула. И выглянула в окно. Джеймс, торопись назад. Не знаю, как долго я выдержу без тебя.
Грэндж шныряла по комнате Ромэйн, как ищейка, и при этом не переставала болтать. Поведение гувернантки было невыносимо, но Ромэйн старалась не обращать на это внимания. Принесли ужин для Ромэйн, и Грэндж засуетилась возле стола.
— Я обещала, что буду есть, — сказала девушка, кладя вилку на место, — но не тогда, когда ты следишь за мной. Иди к себе и поешь, Грэндж.
— Моя госпожа, я… — компаньонка поднялась и кивнула. Пройдя несколько шагов к двери, она повернулась и сказала: — Мне так жаль…