— Я и не знала, что вы такой ценитель старины, — сказала, наконец, Брайди.
Слоан внимательно посмотрел на нее.
— А что, собственно, вы здесь делаете?
Брайди чувствовала, что начинает злиться и с трудом себя сдерживала.
— Я хотела поговорить с вами. Но мне не было известно, что вы уже принимаете гостей. — Сама того не желая, она произнесла последнюю фразу довольно-таки язвительным тоном. Ну почему в присутствии этого человека она всегда высказывает только худшие свои стороны?!
Не предлагая девушке сесть, Слоан подошел к столу и опустился в мягкое кресло, положив руки на подлокотники. И только сейчас Брайди заметила, что рубашка на его груди распахнута почти до пояса, приоткрывая узкий и длинный треугольник черных, вьющихся волос. Она вдруг почувствовала странную слабость в ногах. Краска прилила к ее лицу. Девушка прикусила губу.
— И что же это за разговор привел вас ко мне… — Повернувшись в кресле, Таггарт взглянул на часы, и ворот рубашки распахнулся у него на груди еще больше. — В половине первого ночи. Почему вы так покраснели?
Брайди вдруг сделалось непереносимо жарко, она чувствовала, как сильно пылают ее щеки. Бархатный тембр его голоса заставлял ее сладко замирать. Сейчас ей хотелось только одного: чтобы в комнате не было так светло. Он не должен был видеть ее раскрасневшееся лицо.
— Я сюда не пришла, а приехала, — сказала Брайди. — На муле, которого нашла в конюшне отеля.
Брови Таггарта изумленно взлетели вверх, и он с трудом подавил улыбку.
— Вы хотите сказать, что приехали сюда верхом на Уллисе? Вот, значит, почему у вас такой взъерошенный вид.
Девушка поспешно схватилась за голову и принялась искать шпильки в своих спутанных волосах. Но тут же обнаружила, что, к сожалению, шпилек почти не осталось.
— Боже мой, — смущенно пробормотала Брайди и, опустив глаза, попыталась привести в порядок то, что было когда-то прической. Ну почему в обществе этого человека она обязательно или сердится, или чувствует себя не в своей тарелке?
— Так что вы хотели мне рассказать, мисс Кэллоуэй?
Брайди подняла глаза и встретилась взглядом с Таггартом.
— Я… Ради Бога, мистер Слоан, не смотрите на меня так.
Улыбка, которая до этой минуты читалась лишь в уголках его губ, вырвалась наружу.
— Я просто обратил внимание, что на вас другое платье. И если это очередное платье Марты Мэсси, то у нее вдруг неожиданно появился вкус. Простите, если моя манера поведения заставляет вас испытывать некоторую неловкость, мисс Кэллоуэй, — спохватился Таггарт.
У него был такой ласковый, убаюкивающий голос, что Брайди невольно вспомнился ее сон: лицо Слоана, приближающееся к ее лицу в призрачном свете луны, его руки… От этого видения у нее, кажется, поднялась температура.