Перед тем, как уснуть, Ник сказал, что утром застрелит лошадей Тага. Ведь не мог же он въехать с ними в город! А еще он сказал, что трупы застреленных животных сбросит в какой-нибудь овраг или ущелье, где их не сразу обнаружат.
Консуэла не питала к лошадям особой любви, считая их созданиями глупыми и упрямыми. Но при мысли, что Ник собирался застрелить кобылу Тага, ей хотелось плакать.
Еще несколько минут и сковорода засияла, как новая. Вылив из нее воду, Консуэла вытерла ее сухо-насухо.
Ей приходилось прежде слышать истории о собаках, которые, теряясь за много миль от дома, находили все же дорогу назад. Но вот способны ли на такое лошади? И если кобыла Слоана вернется домой одна, пошлют ли людей на поиски ее хозяина? Да, собаки домой возвращаются. По крайней мере, они всегда к этому стремятся. Конечно, собаки гораздо умнее лошадей. Но может быть…
Консуэла выпрямилась и, все еще сжимая в руках сковороду, направилась к лошадям, которые стояли ярдах в тридцати от того места, где они с Ником расположились на ночлег. И гнедые, и вороные лошади, казавшиеся в свете луны серебристо-серыми, мирно спали.
Обернувшись, она посмотрела на Ника. Тот все также громко храпел. Перед сном он опустошил почти целую фляжку виски, решив отпраздновать, как следует, свою победу, но Консуэле, при этом, не предложил ни глотка. И сейчас пьяного победителя, спавшего беспробудным сном, вряд ли смогло поднять даже землетрясение.
«НО КАК Я ВСЕ ЭТО ОБЪЯСНЮ? — думала Консуэла, подходя к лошадям. — А может быть, мне и не придется этого делать… Я скажу, что ничего не знаю, мол, крепко спала. И возможно, он решит, что я просто плохо привязала лошадей».
Однако, девушка сомневалась, что Ник поверит ее объяснениям. А вот в том, что он придет в бешенство, сомнений никаких не было.
Подойдя к кобыле Тага, Консуэла ласково потрепала ее по холке. Животное ткнулось мордой в руку девушки.
— Подожди, — прошептала она, принимаясь развязывать узел свободной рукой. Однако, у нее ничего не получалось и пришлось положить сковороду на землю, чтобы освободить вторую руку.
Кобыла была явно чем-то обеспокоена. И Консуэла, должно быть, уже в сотый раз прокляла Ника за то, что он понавязывал таких крепких узлов, как вдруг услышала какой-то странный, похожий на шелест, звук.
Консуэле уже приходилось слышать подобные звуки раньше, поэтому-то она и замерла на месте, пытаясь определить, откуда они исходили.
Кобыла Тага беспокойно била копытами землю. Проснулись и другие лошади. Встревоженные, они изо всех сил натягивали веревки, которыми были привязаны.