— Именно, сынуля, именно, — ухмыльнулся Ипатов-старший, по-прежнему бесцеремонно изучая загадочную особу. — Я, знаешь ли, постоянно ночью гуляю возле своей работы. И частенько меня поджидают чудные открытия.
Феликс засунул руки в карманы джинсов и склонил голову набок. Выражение его лица стало чрезвычайно заинтересованным.
— Сын, ты бы меня познакомил со своей прелестной дамой. — Голос Виталия Викторовича наполнился соблазнительной бархатистой мягкостью. — Очень жажду.
«Прелестная дама» мечтала провалиться сквозь все тринадцать этажей. В преисподнюю. Там гораздо спокойнее, чем в офисе 1113а.
— Сам знакомься, — каверзно ухмыльнулся Ипатов-младший.
— И познакомлюсь. Девушка, позвольте представиться — Ипатов Виталий Викторович — генеральный директор рекламного агентства «Триколор».
Радмила искоса посмотрела на наблюдающего за сценой Феликса. Мерзавец, стоит и потешается. Ну ладно же!
— Радмила Туманова, — произнесла она, вскидывая голову и улыбаясь директору по-акульи — чересчур широко.
— Радмила… — Виталий Викторович прикрыл глаза. — Как странно, имя редкое, но я его слышал совсем недавно. Оно принадлежало…
Тут Ипатов-старший внезапно осекся и с дичайшим выражением уставился на Радмилу. Она по-прежнему улыбалась. Но уже как ведьма.
— Вы? — просипел директор.
— Я!
Виталий Викторович буквально отпрыгнул от нее. Издевательский смешок единственного сыночка ожег уши Ипатова-старшего.
— Что, папочка, познакомился?
— Ну, знаете ли, — пробормотал Виталий Викторович, глубоко выдохнул и внезапно расхохотался, запрокинув голову. — Бог ты мой, Радмила. Что стало с вашим носом?
— Он на месте.
— Это не ваш нос.
— Мой.
— Не верю.
— И напрасно.
Тут директор склонился над девушкой, и та испуганно вжалась в спинку кресла, потому что выражение у директора было такое, будто он собирался отвинтить ее нос и проверить его подлинность.
Феликс тоже подошел к стулу. Радмила немедленно вспыхнула. И почему на нее этот каверзный Ипатов-младший действует, как зажженный трут на смолу?
Виталий Викторович нарочито медленно распрямился и посмотрел на них внимательно и придирчиво, а после неожиданно произнес:
— Феликс, сынуля, ты, наверное, безумно устал. У тебя совершенно ненормированный рабочий день. Поезжай-ка ты, родимый, спать-отдыхать, а Радмилочку я сам до ее дома подброшу.
— Да что ты, папа? — Ипатов-младший иронично и заинтересованно изогнул приподнятую бровь. — С каких это пор ты стал таким заботливым?
— Я всегда был заботливым, — нежно мурлыкнул Виталий Викторович. — Ночей не сплю, все о твоем благополучии пекусь.