Климов развязал рюкзак, достал батон колбасы, разломил напополам.
— Держи, Кузьма Федотыч. Покушай как следует. Иногда тоже помогает для пищеварения.
— Не надо, зачем ты… — растроганный, старик чуть не прослезился.
— Бери, бери. Я с аванса отоварился.
По лесу шел задумчивый. Какой еще гость, зачем? Из конторы вряд ли. Оттуда в талый лес в ботиночках не ходят. Друзей он давно от себя отрезал вместе с Москвой. Да кто бы ни был — все равно лишние хлопоты.
Гостя приметил издали: мужчина в темно-синем плаще, в шляпе стоял у порожка, курил. Вид сиротский, неприкаянный. Екнуло сердце Климова недобрым предчувствием.
Приблизясь, убедился, что предчувствие верно. На мужчине лежала печать беды. Рисунок ее проступал отчетливо, как на слайде: этого человека взяли в клещи, и он уже еле дышал.
— Здравствуйте, — сказал Климов сухо. — Чем обязан?
Гость не удивился такому обращению, диковато прозвучавшему среди сосен.
— Вы — Климов?
— Да.
— Я к вам от Попова Герасима Юрьевича…
— Очень приятно. Но я не знаю никакого Герасима Юрьевича. Кто такой? Из лесхоза?
Мужчина растерялся, начал озираться по сторонам, словно ожидал подмоги из-за деревьев. Неловко переминался, в промокших ботинках хлюпала ледяная жижа.
— Как же так?.. Он меня направил…
— Ступайте в дом, — сжалился Климов. — Вам просушиться надо.
Гость последовал за ним. В его облике чувствовалась глубокая усталость. Климов усадил его на скамью, сам занялся печкой. Подложил растопки, запалил — через минуту она весело, призывно загудела. Поставил чайник на плиту. На кухоньку вышел Трофимыч, поглядеть, кто пришел. Потерся о ноги хозяина и на всякий случай истошно мяукнул: вдруг чего-нибудь обломится.
— Очень наглый кот, — пожаловался Климов. — Все время хочет жрать. Хотя не голодный… Да вы снимайте, снимайте обувку, на печке враз просушим.
Принес толстые шерстяные носки и разношенные домашние тапочки.
— Вот, пожалуйста… Не стесняйтесь.
Гость не стеснялся. Стянул потерявшие форму, набрякшие ботинки, чуть ли не сорвал городские, фасонистые носочки и натянул на посиневшие ступни шерстяные. Блаженно отдувался:
— Ох, хорошо-то как… Простите, я не представился. Иван Алексеевич Старцев. Герасим Юрьевич доводится мне шурином. То есть женат на моей сестре…
— Видно, большая нужда, раз решились на такое путешествие. Возможно, вам нужен другой какой-нибудь Климов? В другом районе? Лесничество большое, а Климов — фамилия распространенная.
Гость держался молодцом, хотя, по всей видимости, был в панике.
— Вы же работали с Поповым в одной организации?
— В сорок четвертой школе? Возможно… Всех не упомнишь. У вас фотографии его нет с собой? Или записочки какой-нибудь?