Фима! Ефим Осипович Фридлендер, крупный бизнесмен и уважаемый человек. Владелец
небольшой, но очень солидной фирмы в Люксембурге, а ни на каком-нибудь Кипре,
гражданин РФ и Израиля, солидный акционер одного из израильских банков) получил на
руки проект завода. Выкупил производственные корпуса в Подольске. В Германии заказал
и оплатил лично отобранное оборудование. Большую часть времени проводил в воздухе
между Москвой и Берлином, успевая контролировать как реконструкцию корпусов, так и
изготовление станков.
И вот час настал. Во главе вереницы фур Фима подъезжал к границе Белоруссии.
Фуры везли завод. Весь! Вместе с необходимым персоналом для монтажа оборудования, в
двух комфортабельных автобусах. Проще и дешевле было отправить его по частям, но
Фима хотел устроить себе праздник. Границу бывшего Советского Союза он должен был
пересечь ровно в полчетвертого утра двадцать второго июня, в день и час Фиминого
сорокалетия. Юбиляр лично вел головной джип охраны. Еще один такой же джип ехал
следом за ним, а два замыкали колонну. Польский полицейский, решивший проверить
Фимины документы в пяти километрах от цели, сам того не желая, сделал большой
подарок перенесенному СССР - к границе Фима подъехал уже после События...
Литва. Полевой лагерь 1-го батальона 62-го стрелкового полка.
Сергей Громов, лейтенант.
Нудно тянется время для дежурного по батальону. Днем этого незаметно, мелкие
вроде бы дела отвлекают постоянно, а вот ночью каждая секунда тянется как часы.
Доступных развлечений всего два - это борьба с комарами, да еще со сном. Причем борьба
со сном тяжелее, чем с комарами. К тому же по совету хозяйственного старшины
Тюкалова вечером палатку обкурили, оставив в ней на полчаса тлеть какую-то
подобранную самим старшиной травяную смесь. Поэтому теперь комары появлялись
внутри, только сильно заблудившись или с большого бодуна.
Сергей встал, потянулся и завистливо покосился на спящего старшину. Спит, как ни в
чем не бывало, ни огонь трехлинейной лампы, ни передвижения самого лейтенанта и
сидящего неподалеку разводящего ему нисколько не мешают. И спать ему еще примерно
час, прикинул, зевая лейтенант. Самому же спать хотелось неимоверно. Наступило то
самое предрассветное время, когда даже самые стойкие часовые клюют носом, а сидящие
дремлют с открытыми глазами, не замечая ничего вокруг. Время, которое его друзья
детства из далекого теперь Нижнеудинска называли "часом между волком и собакой".
Посмотрев на клюющего носом разводящего, лейтенант вышел из палатки на свежий
воздух и огляделся. Да, небо уже начинало светлеть. Стоящий на посту боец Черемисов,