чтобы ее пили, не послал бы! Spiritus означает душу, а душа, сама против себя не пойдёт,
особенно когда требует. Стаканы возникли, и в них мистически налилось точно по
пятьдесят грамм. Можно изобретать особые весы, эталоны, пробирную палату. А у нас
наливается ровно и поровну. Особый ритуал, или таинство душевного согласия.
Стаканы стукнулись и опустели. Тут уже никакой мистики. Это на Западе думают, что
нам нужны долгие и нудные тосты, чтобы выпить. У нас иначе. Иногда надо и с тостом. А
иногда молча. А потом уже поговорить. Бывает, что и говорить не надо. Как сейчас. Надо
просто подумать. О фантастическом происшествии, о несостоявшемся будущем, о
будущем, которое теперь состоится.
Каха разлил по второй. Встал, поднял стакан.
- Я хочу сказать тост. Его выдавали за грузинский, хотя он и не имел отношения к
моей Родине. Но это неважно. Важно, что он правильный.
Вашакидзе набрал в легкие воздуха и начал:
"Однажды один человек попросил таксиста отвезти его в далекую деревню.
- Садись, - сказал таксист.
- Понимаешь, я не один, - сказал человек и вывел из-за ворот большого бегемота.
- Но бегемот не поместиться в автомобиль, - удивился таксист.
- Этого не требуется, - ответил пассажир. - Достаточно привязать бегемота к машине,
он будет бежать сзади.
- Привязывай, - пожал плечами водитель. - Но если твой бегемот не выдержит быстрой
езды, пеняй на себя. Я не собираюсь тащиться в такую даль со скоростью беременного
ишака!
Человек привязал животное к автомобилю, и они поехали.
Сначала водитель ехал не очень быстро, поглядывая за бегемотом. Но когда вышел на
трассу решил прибавить скорость. Убедился, что тот бежит вполне уверенно,
заинтересовался, и начал ускоряться, потихоньку входя в азарт. Когда скорость дошла до
ста пятидесяти километров в час, он радостно сообщил пассажиру. - Крандец твоему
бегемоту. Уже язык на плечо вывалил.
- На правое или на левое? - невозмутимо поинтересовался пассажир.
- На левое, - ответил таксист.
- Ничего, это он на обгон идет!"
Каха сделал паузу, обвел взглядом слушателей и закончил:
- Так выпьем же за то, чтобы мы шли на обгон, когда все думают, что мы уже сдохли!
Командиры встали. И выпили стоя. Как было надо.
И третий - стоя. Потому что третий, он и в сорок первом - третий.
Потом потянулось застолье. Долгое и короткое. С рассказами о прошлом и будущем.
Потом рассказы перешли в песни. Нет, не возникла ни гитара, ни гармошка. И голос у
Кахи не прорезался. Да и слух не появился. Но как можно не спеть "Темную ночь" или
"Враги сожгли родную хату".
Именно после "хаты" и случилось то, чего Кахабар никак не ожидал. Тучков вытер