Чувство было таким отчетливым, что она подумала: единственное существо, которое держит ее на земле в периоды отчаяния, заставляет бороться, — ее ребенок. Как жаль, что он только один!
В воскресенье вечером к ней в гости заглянула Софья. Она все-таки встретилась с заказчиком, который столь бессовестно подвел ее в прошлый раз, и не только продала ему песню, но и получила заказ на новую. А еще он пригласил ее на свидание, и теперь Софья светилась от счастья, как начищенный медный пятак. В общем, она опять была влюблена.
— И кто он? — спросила Есия, когда подруга появилась у нее с просьбой ушить купленное когда-то на распродаже шелковое нежно-сиреневое платье. Фигура у Софьи от природы была великолепная, вот только постоянно варьировалась в пределах двух размеров. В периоды сильных душевных переживаний Софья худела, а как только жизнь налаживалась, набирала вес.
— Его зовут Тимур, он бизнесмен. Заказывал у меня песню для своей мамы.
Есия поморщилась.
— Петь, надеюсь, он не сам будет?
— Ну вот зачем ты так?! Может, у него хороший голос?!
— Ах, простите. Песня-то действительно для мамы или для жены?
Зося мученически закатила глаза и простонала:
— Еська, ты ничего не понимаешь. Я человек творческий, мне влюбленность нужна, как птице крылья для полета! А ты мне их пытаешься подрезать.
— Ты еще от предыдущих крыльев раны не залечила. Вон, зеленка через платье просвечивает.
— Разговаривать с тобой порой невыносимо, — надулась подруга, демонстративно отсаживаясь от Есии подальше. — Что плохого, если я влюблена в великолепного красивого мужчину?
— Да плохого-то ничего. Особенно если мужчина в тебя тоже влюблен.
— Какая ты стала сухая и прагматичная. До тошноты! Где романтизм? Где душевные порывы?! Все-таки профессия накладывает отпечаток на личность, кто бы что ни говорил.
Софья вышла и нарочито громко хлопнула дверью. Тот, кто недостаточно хорошо знал ее, мог бы решить, что она немедленно уйдет. Но не тут-то было. Через мгновение на кухне послышался шум льющейся воды и веселая песенка, вероятно, собственного сочинения.
Есия усмехнулась и, поставив швейную машинку на стол, заправила ее сиреневой нитью.
* * *
Есия настойчиво внушала сыну правила элементарной безопасности:
— Андрюша, так о чем мы с тобой договорились? — спросила она, закончив очередной «ликбез».
— Мам, я все помню.
— Повтори.
— Я не должен разговаривать с посторонними, а домой из школы обязан возвращаться только с тобой, бабушкой Таней или бабушкой Машей. И больше ни с кем.
— Правильно. И я никого другого не буду просить тебя забрать. Верно?