Однако никто не обращал на него особого внимания до ночи десятого декабря. Он обменял свою порцию риса на две сигареты и выскользнул во двор, чтобы сделать несколько драгоценных затяжек. Если бы его обнаружили японцы, он был бы избит. Ник в тот вечер дежурил и пошел за ним.
Твининг, старший лейтенант Роберт Твининг, услышал их шепот: «И как ты думаешь, сколько времени ты можешь скрывать это?» На что последовал невнятный ответ Сэндса. Потом Ник пригрозил ему предпринять меры против него, когда они снова окажутся в Штатах. Эти слова стоили Нику жизни.
«Твининг», — подумал Сентри, медленно возвращаясь к действительности. Адрес Твининга врезался в память. Дип-стрит, Чикаго.
Он снова стал воспринимать свет, шумы, задумчивое лицо человека, сидящего рядом.
— Я охотно познакомился бы с мистером Сэндсом. За ценой я бы не постоял. Ник Сентри был моим братом.
— Ваш бр… Ваш кто? — Незнакомец огорченно заерзал на табурете. Потом его маленькие глазки остановились на лице Сентри. Тот не глядел в его сторону. Он вдруг вспомнил о назначенной встрече с Си Стевенсоном и так испугался, что произнес имя Си вслух. Он взглянул на часы и попросил незнакомца сделать новый заказ, пока сам сходит позвонить.
Бар уже заполнился, и Сентри с трудом проложил себе дорогу к телефонной кабине. Твининг, Павик, Лайонс… — стучало у него в мозгу. Дожидаясь, пока на другом конце провода поднимут трубку, он вытащил из кармана конверт и, прижав его к стене кабины, записал на нем адреса, пока они еще были у него в памяти.
Наконец трубку подняли.
— Си? Это Сентри.
— Эндрью! Старик! Я жду тебя уже в течение трех мартини и одного проигранного пари. Где ты, черт побери, находишься?
— Извини, Си. Я встретил одного человека, который…
— Хорошо, хорошо, передай ей от меня привет!
— …который был вместе с Ником в лагере для военнопленных.
Стевенсон сразу изменил тон. Теперь его голос звучал озабоченно.
— Если ты ищешь повод напиться, то он у тебя уже есть. Ты, вероятно, помнишь, что сегодня лишил фирму «Баллард и Серджент» своего сотрудничества. Я думал, мы отпразднуем это.
— Мы и отпразднуем. — Сентри пришлось пообещать, что они встретятся позже.
Когда он вернулся в бар, незнакомца уже не было. В первый момент Сентри подумал, что он ненадолго вышел, но пустой стакан рядом с полным для Сентри говорил о другом. Какой-то мужчина повернулся к Сентри и сказал:
— Вашему другу нужно было уходить. Мне кажется, он вспомнил что-то важное.
Сентри оплатил счет, механически кивнул бармену и вышел на улицу. Дождь все еще не прекращался. Он остановился у двери и огляделся. По тротуару шли трое матросов и одинокая женщина под зонтиком. Другая сторона Бродвея была пуста. Сентри вернулся в бар. Мак тоже ничего не мог сказать о незнакомце, кроме того, что тот три-четыре раза приходил в бар, все время около пяти часов. Он всегда был один, всегда заказывал стаканчик.