— И все же две недели. Он бы пришел рассказать, как отбили былинниковцев.
— Может, ранен.
— Прислал бы другого. Володьку-Допризывника или Семена. Думаешь, они не знают, где домик Кирилы Кирилыча?
— То есть ты хочешь опять сходить в деревню? — понимающе спросил камерунец. — О'кей. Идем вместе.
— С ума сошел? А Лариса?
— Мы пойдем налегке, одну ночь уж как-нибудь переночует без нас. Сам же знаешь, если кто-то сюда и явится, то со стороны шоссе. А мы идем как раз туда.
— Мы можем разминуться с теми, кто идет со стороны шоссе.
— А вот и нет. Если они сюда и попрутся, то по просеке и по старой дороге. Короче, давай спросим у Ларисы, ага? Если она не против, то завтра с утра быстренько собираемся и вперед. А если в ночи выйти, то мы и за сутки обернемся. Идет?
— Идет, — согласился Антон.
Лариса беспрекословно согласилась побыть в одиночестве, тем более ей и самой было интересно, чем закончилась оборона Хрюкино. Потому с вечера Антон и Фрэнсис легли спать пораньше, а в четыре утра уже поднялись и шагали по лесу. С собой взяли минимум еды и воды, плюс ружья.
— Мне периодически становится стыдно за то, что я не остался, — сетовал Антон.
— Ты им отдал карабин. А боец из тебя сам знаешь какой. У тебя лучше получается словами действовать, разъяснять, убеждать. Сам же говорил, как им все толково разложил по полочкам.
— Разложил-то я разложил, а вот что из этого вышло…
— Придем — посмотрим.
Налегке и за разговорами они даже не заметили, как выбрались к просеке, а ближе к обеду Антон понял, что деревня уже совсем рядом.
— Если все в порядке, Николай нас самогонкой угостит. Хорошая у них самогонка, свекольная, — рассказывал Антон. — Жаль, у Кирилы Кирилыча аппарата нет, а то бы мы и сами наловчились гнать.
— И спились бы.
— Почему спились? Это же и лекарство, настойки можно делать, и обеззараживающее, и даже горючее при желании. Я вообще подозреваю, что человечество нескоро вернется к бензину и двигателям внутреннего сгорания. К бензину уж точно, зато спирт добывается не в пример проще.
— А ты сам аппарат видел хоть раз? — спросил Фрэнсис.
— Видел. Там змеевик и этот… ну, капает из него… — Антон замялся, вспоминая деревенское детство и вонючую конструкцию в сарайчике у дедушки приятеля, но кроме витой медной трубки ничего больше вспомнить не сумел.
— Хорошо, срисуем у Николая, — успокоил Фрэнсис. — Только свеклы у нас нет, придется выращивать.
— У него же и семена возьмем!
Взять семян и попробовать самогонки им не пришлось. Когда Антон и Фрэнсис вышли с просеки к деревне, то вместо старых, но ухоженных домов они увидели огромное пепелище, на краю которого поперек шоссе торчала виселица. Та самая, в виде перевернутой буквы «Ш» — три столба и перекладина. На ней висел только один человек, и, подойдя ближе, Антон понял, что это Николай Курдыган.