Пройдя немного вдоль фюзеляжа, Антон пошел обратно, к хвосту, перед которым билось пламя костра. Обошел хвост вокруг, прислушался. Никто не выл и не подкрадывался к нему сквозь подлесок.
Вернувшись, Антон забрался в кресло и с радостью принял котелок с похлебкой. А когда съел ее, в очередной раз пожалев, что столько времени не видел хлеба, без разницы, черного или белого, сразу стало клонить в сон.
— Ты спи, спи, — заметив осоловелый взгляд Антона, сказал камерунец. — Вчера отдежурил от звонка до звонка, сегодня моя очередь.
— А если надоест, я покараулю, — вызвалась Лариса. — Кирка все равно дрыхнет, как пожарник.
— Тогда я сплю, — согласился Антон.
И уснул…
Проснулся он, казалось, буквально через минуту. От выстрела.
Подскочив в кресле, Антон зашипел от боли в поврежденных ребрах. В хвосте было темно, но снаружи уже вползал серый рассвет. Лариса стояла возле кострища, держа в руках ружье, рядом — взволнованный Фрэнсис.
— Волки, — пояснил он, увидев Антона. — Повертелись возле фюзеляжа, несколько штук. Сюда пока не совались, но Лара их пугнула.
— Не попала? — спросил Антон, приглядываясь, не валяются ли в траве волчьи трупы.
— Не знаю. Наверное, нет.
— И что мы будем делать, если они не ушли?
— Подстрелим парочку, — предложил Фрэнсис. — Пусть знают, что с нами шутки плохи.
— Волки умные твари, — подтвердила Лариса. — Притом сейчас не зима, с голоду они не пухнут, плюнут и пойдут искать добычу попроще.
Антон вернулся за своим ИЖем и занял место в одном из передних уцелевших кресел, наблюдая за окрестностями — не промелькнет ли между стволов серый силуэт. Волк не заставил себя долго ждать: острая морда высунулась из-за толстой сосны. Антон выстрелил. Крупная дробь посекла дерево, волк молниеносно исчез.
Испуганный Кирила Кирилыч завопил, а Лариса, нещадно тряся его, сказала:
— Не нравится мне это…
И в этот момент волки появились сразу с нескольких сторон, медленно приближаясь к оторванному хвосту самолета.