— Жаль мне, ребята, ваши разбойничьи души. Искренне жаль. — Он кивнул на подьячего. — Казённые у меня деньги, да и тех в обрез. За расходы царь и чиновники строго расспросят по возвращении. — Он и сам был неудовлетворен таким ответом. — Попались-то на разбое? А? Как за вас царским именем вмешаться?
С испорченным настроением он отвернулся, без какой-либо цели отошел к странному пленнику с драконом на груди.
— Тоже русский, братец? — задал он вопрос с резким повышением голоса.
Невольник расправил плечи, стер на песке очередной иероглиф, затем только глянул сквозь Мещерина, как если бы поднял голову единственно потому, что надоело сидеть так вот, согнувшись.
— Да, — произнёс он кратко, без желания вести пустые разговоры.
— Раньше, чем занимался? — рассматривая пасть дракона на его груди и проникаясь невольным уважением, продолжил расспрос Мещерин.
Он не заметил, как приблизился вождь кочевников, и слегка вздрогнул, когда тот вмешался.
— Воин. — Ответ вождя был подчёркнуто вежливым, тот почувствовал в Мещерине искреннее желание побольше разузнать о пленнике. — Очень сильный воин. В личной охране китайского императора служил. Пятерых моих людей убил.
Последнее обстоятельство он отметил с гордостью за свою добычу.
— Китайскому императору? — переспросил Мещерин задумываясь. Он сделал несколько коротких, неуверенных шагов в сторону и застыл на месте. — Не похоже, чтоб врал, — едва слышно пробормотал он себе под нос. Затем решительно вернулся. — Докажешь, что хорошо владеешь оружием? Выкуплю, — объявил он сверху внезапное решение необычному пленнику. И уже подьячему за левым плечом объяснил. — Это для службы государю.
— Денег на такой расход нет, — недовольно возразил подьячий, как будто ему предстояло расплатиться из собственного кармана.
Но возражение его прозвучало в спину удаляющемуся Мещерину, возле которого опять заюлил соглядатай эмира и что-то зашептал на ухо. Подьячему ничего не оставалось, как выполнить распоряжение царского посланника.
— Имя? — потребовал он у необычного пленника, видом и голосом показывая, что делает это не по своей воле.
Казалось, сидящий перед ним не расслышал вопроса, ладонью растер пред собою песок, где выводил иероглифы; после чего сложил руки на груди, холодно осмотрел его от коричневых сапог до курчавой бородки. Подьячему стало не по себе, и он обрадовался, когда вмешался не отходящий от них вождь.
— Бо Лис, — подсказал вождь. На этот раз, без Мещерина поблизости, он не проявлял вежливости, изъяснялся с подьячим, словно с господским слугой.
— Борис, — догадался подьячий и записал на дощечке.