— Это ничего, — услышал он голос Одары, — так даже лучше. У нее не хватило бы сил выдерживать боль.
Пока до Гэлена доходило сказанное, он смотрел сверху вниз на бесчувственное тело Риган.
— А что вы знаете про эту боль, приносящую ей такие страдания?
— Только то, что ей становится все хуже. Мейри уже не подходит к Риган, она не в силах смотреть на ее мучения.
— Может быть, это как-то связано с магическими способностями Риган?
— Как ты сказал? — вздрогнула Одара.
— С ее собственной магией, — повторил Гэлен. — Ведь это ее воздействие мы чувствовали, разыскивая ваш поселок на озере. Она обладает силой большей, чем у вас всех, вместе взятых.
— Я знаю, магия Риган очень сильна.
— А зачем же вы убеждаете ее в обратном? И имеет ли это какое-нибудь отношение к приступам боли?
— В некоторой степени — да, — недовольно пробурчала в ответ незаметно подошедшая Мейри.
— Ну а остальные друиды? Им-то зачем держать Риган в неведении насчет ее способностей?
— Мы полагаем, что так будет лучше, — ответила Одара, приглаживая мокрые волосы, туго стянутые шнурком.
— Она страдает, не находя ответов. И если ничего не станете рассказывать вы, Риган рано или поздно найдет тех, кто сможет это сделать. Но вы же ее семья, вы — люди, в которых она верит. Какая бы ни была правда, радостная или горькая, ей лучше услышать ее от вас.
Гэлен положил руку на горячий лоб Риган, и чувство блаженного облегчения пробежало по ее лицу. Ему захотелось улечься рядом и крепко прижать к себе.
— Проснувшись, она обязательно почувствует себя лучше, — заверила Одара. — Я останусь подле нее, Воитель, и дам тебе знать, когда она откроет глаза.
— Благодарю тебя, — выпрямился Гэлен.
Он поймал на себе пристальный взгляд Мейри, которая, выходя из хижины, словно приглашала его следовать за собой. И сейчас ее намерения были чисты.
— Ты хочешь поговорить? — спросил Гэлен, притворяя дверь снаружи.
Тугие струи ливня сразу же охватили его со всех сторон.
— Спасибо, что помог нам с Риган.
— Я помог бы любому из вас, не только Риган, — ответил Гэлен, подходя поближе к старейшине. — Ты все еще боишься меня?
— Не нужно торопиться, Гэлен. Но я вижу тебя с Риган и понимаю, что между вами что-то происходит.
— Может быть…
— Она слишком важна и для меня, и для всех нас.
— Почему?
— Я не могу этого сказать Гэлен, я дала клятву.
Кажется, Гэлен начинал понемногу догадываться, но предположение об этой миссии Риган было столь невероятно, что, казалось, в его груди образовалась пустота.
Несмотря на дрожь в голосе старейшины и появившиеся в ее глазах боль и страдание, он продолжал настаивать на своем: