Но было уже поздно что-либо предпринимать. Они свернули к двери, ведущей в соседний зал, и лицом к лицу столкнулись с леди Луизой и ее спутником. К этому времени многие в зале успели заметить происходящее. Франческа услышала приглушенный шепот со всех сторон и сделала глубокий вздох, не зная, чего ожидать.
Эдвард почувствовал, что ей не по себе, но, увы, он был бессилен что-либо изменить. Все, что было в его силах после того, как он заметил в противоположном конце зала Луизу, — это удержаться от слишком открытого проявления своих эмоций. Она была все так же красива, все так же являла собой образец совершенства и женственности. Внезапно он пожалел о том, что не добился встречи с ней после расторжения помолвки. Тогда эта встреча не застала бы его врасплох. Сейчас же он с такой готовностью позволил Франческе втянуть его в их увлекательную и несколько рискованную игру, что напрочь забыл о Персевале Уоттсе и о том, зачем они здесь. Чем дольше продолжалась эта игра, чем более непринужденным было их общение, тем радостнее становилось у него на душе. Он испытал нечто сродни восторгу, когда Франческа случайно назвала его по имени. Он уже решил, что поцелует ее сегодня вечером. И на этот раз он не сбежит. И что бы ни случилось после этого — чему быть, того не миновать.
И вот тогда он увидел Луизу, и ему словно плеснули в лицо ледяной водой. Все вернулось — гнев, обида, потрясение от ее предательства. Эдварду казалось, что со всем этим справился, но нет: стоило ему увидеть Луизу вновь, и оказалось, что он по-прежнему болен.
— Добрый вечер, леди Луиза, — сказал Эдвард и поклонился.
— Добрый вечер, де Лейси. — Глаза маркиза Колвертона злорадно блеснули. Он был на пару десятков лет старше Эдварда и на пару дюймов ниже, но по-прежнему оставался физически крепким мужчиной. Как-то Дарем купил у Колвертона, занимавшегося разведением лошадей, пару породистых кобыл. Маркиз запросил высокую цену, и, как Дарем ни старался, ему не удалось выторговать ни фунта. Эдвард уважал его за это, но он не забыл и то, как не хотел расставаться с деньгами отец и как после сделки поминал маркиза не самыми добрыми словами. — И вам доброго вечера, леди Гордон, — добавил Колвертон, удивив Эдварда.
Эдвард взглянул на Франческу и заметил, как она с любезной улыбкой присела в реверансе.
— Как приятно, что вы запомнили мое имя, милорд.
Колвертон смотрел на нее с явным интересом, слишком явным, чтобы это понравилось Эдварду.
— Вас трудно забыть, моя дорогая.
Франческа засмеялась:
— Вы мне льстите.
— Позвольте вам представить мою нареченную, леди Луизу Холстон.